Интересно, чьим голосом кричал он по-французски? Кто был (или кто была?.. Не поймешь по голосу…) этот француз, погибший здесь? Я подбросил в нескольких местах хвороста в костер, зевнул. Зевок вышел нервным, каким-то собачьим.
– Олег! – окликнули меня. Оклик раздался спереди, из-за цепочки костров, и голос был знакомым; я не успел задуматься – чьим, потому что оклик повторился: – Олег! Поди сюда!
Блин! Я выругался мысленно. Кто-то все-таки вылез за ограждение! Не иначе как этого кого-то заела стыдливость, и он решил помочиться в темноте! Ведь говорил же, предупреждал, требовал! Надо идти, вытаскивать – куда кто там влетел? Рядом совсем кричат, минута туда, минута обратно – быстро обернусь…
Так. Стоп. А куда это я?!
Этот вопрос я задал себе, уже примериваясь к прыжку через костер. Помотал головой, рукой потер лицо. Оглянувшись через плечо, я внимательно пересчитал всех наших. Конечно же, все были на месте!
В чаще раздался пронзительный, жуткий вой, бешено захрустели кусты – через них кто-то ломился, прямиком ко мне, явно намереваясь пробить костер. Я шарахнулся назад, выхватывая оружие… но всколыхнувшая лес волна резко улеглась.
– Выходите, – раздался глухой, вездесущий голос, на этот раз говоривший по-русски. – Выходите сюда, хватит играть со мной. Все равно вам не уйти теперь из долины, я получу вас всех, так облегчите свою гибель сами, придите ко мне!
– Иди сюда сам! – крикнул Сергей. – Что, обжечься боишься?!
– Не говори с ним! – рявкнул Басс. – Не обращайте внимания вообще!
Кое-кто из наших, похоже, проснулся, но явно не воспринял происходящее – повозился и удрых снова. Голос умолк, вместо него начали раскачиваться деревья. Сперва слегка, потом – все сильней и сильней, пока шум ветвей не слился в страшный рев, теперь уже перебудивший всех. Ребята и девчонки вскакивали, хватаясь за оружие и озираясь. Я, перекрикивая гвалт, заорал:
– Все нормально! Просто под утро хозяин долины решил повеселиться как следует! Ложитесь! Ложитесь, спите, все хорошо!
Шум, кстати, улегся почти тут же. Наши укладывались дольше, но в конце концов затихли и они. Мы возобновили свое движение по кругу. Шорохи и треск по-прежнему преследовали нас, их сопровождал тихий, уходивший в неслышимость, вой, от которого начинало ломить виски, а в затылок отдавалась резкая боль. В какой-то момент я заметил, как Олег собирается перебираться через огонь, но Басс дернул его обратно. Крыгин дико посмотрел вокруг, признался:
– Вот ведь… Почудилось – Ленка оттуда зовет.
– Вон твоя Ленка спит! – Басс потряс его за плечи.
Олег улыбнулся:
– Вижу, вижу, я в порядке… Вот ведь гадина! Чуть не выманил… Слышишь, ты, сука?! – заорал он в темноту. – Я тебе…
– Заткнись! – прошипел я. – Все! Тихо! Работаем дальше!
Вендихо не унимался. Очевидно, он чувствовал, что скоро рассвет (стоп, а ведь на американский отряд он днем навалился – надо не забывать…) – и решил нас донять. Из леса выходили слепые олени, двигавшиеся, как манекены, на прямых ногах. От них веяло запахом гниения, между задних копыт волочились черные, спутанные клубки внутренностей. Этой нечисти собралось целое стадо. Смотреть на них было тягостно, не страшно, а отвратно до тошноты. Кончилось тем, что Сергей начал швырять в них головешками и разогнал. Вместо этого начался вокруг мяв, рев и вой, кто-то шарахался с дерева на дерево и даже пролетал над поляной, над костром, заставляя пригибаться. Но где-то далеко за озером медленно начинала разгораться полоска зари – и вакханалия вокруг костра пошли на спад. Но, прежде чем она прекратилась окончательно, произошло еще кое-что.
Я как раз раскочегаривал пригасший в одном месте костер, когда ощущение взгляда стало непереносимым, и я, вскинувшись, схватился за наган. Прямо за пламенем высилась темная фигура – точнее я не мог ничего рассмотреть, взгляд как-то странно соскальзывал с нее, как вода с промасленной ткани, и только два светящихся мертвенно-зеленым светом диска висели перед моим лицом.
Это только начало, услышал я у себя в голове.
* * *
Утром подморозило. Стало ясно, что наступила осень. Воздух меж деревьев стоял (именно стоял) тихий и прозрачный, как стекло. Висела белесая паутина. Конечно, можно было не сомневаться, что день вновь будет теплым, но также несомненно было и то, что накатывает зима. Может быть, не такая суровая, как в старушке Европе, но – зима.
Я не выспался, хотя после смены смог достаточно спокойно поспать еще два часа. Вообще, если честно, все приключения, пока их переживаешь – это смертный страх или столь же смертная скука (вроде бесконечных пеших переходов). Но во-первых, как ни странно, потом вспоминаются только немногочисленные, но по-настоящему яркие моменты. А во-вторых – без этих приключений адреналин в кровь перестает поступать совершенно. Растительное существование…
– Раз пошли на дело —
Выпить захотелось… —
бурчал Игорь, затягивая ремни сапог. – Что-то холодно, Олег…
Что-то стало холодать.
Не пора ли нам поддать?
– Алкогольную тему отставить. – Я зашарил по земле в поисках «сбруи». – А, вот… Доброе утро, Тань.
– Не очень доброе. – Она села, ежась. – Сны такие мерзкие снились… или наяву было, черт его знает… Ты в лес уходил?
– Ты что? – поразился я.
– Значит, снилось, – вздохнула она. – Ой, как холодно-то… Мороз, что ли?
– Невероятно точное замечание, – заметил Олег Крыгин.
– Так, никому никуда из лагеря не отходить! – гаркнул я, будя тех, кто еще спал. – Если кому приспичило до «не могу» – собираться группами не меньше чем по пять человек и опять-таки далеко не отходить!.. Лен, когда завтрак будет?
– Будет, – туманно ответила Власенкова. – Олег, поохотиться бы сегодня. Свежее мясо нужно…
– Не только нам, поэтому перебьемся сухпайком, – отрезал я. – Да вставайте же, наконец!
Мой вопль привел наконец в действие всех. Реанимированный костер разгорелся, утренний холод отступил, послышались шутки и подначки.
– Вообще-то если сегодня ночью мы видели все, на что Вендихо способен…
– Чаю налейте…
– Слушайте, что мне сегодня снилось!
– Нет, это ты послушай…
– А мясо все-таки плоховато коптили, попахивает…
– У нас с водой-то как?..
– Кто мой брусок для точки свистнул? Верните, а то будет, как на Кавказе!
– А там как было?
– А там не вернули…
– Фергюс, у тебя шов под мышкой разошелся, давай я зашью…
– Фляжку заберешь, вон, висит на дереве…
– Смотрите, какое красное солнце…
– Нет, все-таки ночка была неприятной. Сколько еще переходов-то?..
