– Мне осталась
одна забава —
пальцы в рот да веселый свист…
Прокатилась
дурная слава,
что похабник я и скандалист… —
пел Игорь, аккомпанируя себе резкими аккордами и местами форсируя голос. Кажется, это был Есенин – я не помнил, где слышал эти стихи.
– Пошли, Тань, отдохнем, – шепнул я. – Или ты еще посидишь?
– Пошли. – Она оперлась на мою руку и поднялась на ноги.
– …Пусть не сладились, пусть не сбылись
Эти помыслы розовых дней —
Но, коль черти в душе гнездились,
Значит, ангелы жили в ней!
– Значит, ангелы жили в ней, – задумчиво повторила Танюшка, ступая рядом со мной. – Почитай мне стихи, Олег.
За какую-то секунду до ее слов я уже знал – непонятным образом! – о чем она попросит…
– Ты за парту со мной
Снова рядом садишься.
Из-за этого я,
Может, двойку схвачу.
И не мне одному
Ты, красивая, снишься,
И к тебе я во сне,
Словно к звездам, лечу.
Завтра утром в метель
Выйдем вместе мы, чтобы
Лица ветром обжечь,
Стать в два раза сильней.
Вот какая любовь —
Это вера и верность,
Это счастье двоих
Повзрослевших друзей.
И когда полетим
На другую планету,
Мы об этом с любовью
Напишем рассказ, —
А пока про любовь
Говорим по секрету,
Только двое о ней
Знают в классе у нас.
Будет путь наш далек,
Будет трудным и длинным,
И таежным костром
Разожжем мы рассвет.
Про такую любовь
Пусть снимают картины
И пускают в кино
До шестнадцати лет.
[15]
Танюшка довольно долго молчала. Потом тихо сказала:
– Спасибо, Олег.
Я поцеловал ее в теплый висок, пониже прядей волос. Хотел продолжать, если честно, но возникшая впереди рослая тень вдруг произнесла:
– Князь, мне надо поговорить с тобой.
Я узнал теперь одного из освобожденных пленных – рослого рыжего парнишку, который вел себя с непоколебимым достоинством и первым делом попросил себе оружие. Чем-то он напомнил мне нашего Фергюса, пусть ему мягко спится в земле прерии.
– Тань, иди, я сейчас буду, – коснулся я ее плеча. Танюшка скроила недовольную гримаску, но ушла без слов, а я кивнул парню, так и стоявшему передо мной: – Ну?
– У тебя большая убыль в людях, – сразу начал он. – Возьми меня к себе.
– У меня большая убыль, – согласился я, – но это не причина, чтобы брать любого и сразу.
– Я не любой, – спокойно возразил он. – Меня зовут Джерри Харроусмит, я из Австралии, тут уже четвертый год… и не сидел на месте. И тем, что у меня на поясе, владеть умею.
– Да ну? – прищурился я.
Джерри дернул бровью и, отступив, обнажил палаш:
– Испытай.
– Н-ну давай, – протянул я…
Джерри не соврал. Он дрался, пожалуй, не хуже, чем я – в те времена, когда пробыл тут тот же срок, что и он. Я понял это после первых же ударов, а через двадцать секунд опустил оружие:
– Хватит. Ты хорошо дерешься… Как же вышло, что ты попал в плен?
– Ты не попадал? – без обиды спросил он.
Я засмеялся:
– Да, и не раз. Извини, бестактный вопрос… Как же тебя, австралийца, занесло сюда?
– Говорю же – не сидел на месте… – Он покрутил палаш, убрал его в ножны и смешно сморщил нос. – От своих давно отбился, пятки чесались… туда-сюда бродил. А тут, на побережье, один оказался, вот и скрутили.
– На кораблях ходил? – спросил я, тоже бросая палаш в ножны не глядя. Джерри кивнул:
– На драккарах – нет, а на парусных – ходил.
– А куда идем – знаешь? – продолжал я допрос.
Джерри кивнул опять:
– Да. На Пацифиду. Я там бывал.
– Бывал?! – быстро спросил я.
Джерри явно смутился:
– Ну… только на побережье. За водой заходили.
– Ясно, – кивнул я. – Хорошо. Если хочешь – можешь прямо сейчас идти на «Большой Секрет». Это когг, у него свастика на флаге. Я беру тебя, Джерри.
Он ничего не ответил, но, помедлив, коротко поклонился и пропал в темноте. Я постоял, прислушиваясь к темноте, потом хмыкнул и неспешно зашагал дальше, напевая негромко:
Плыви дорогою удач,
Пока спокойно спит палач —
Хитрый бродяга Чарли…
Но помни: кончится игра
Одним ударом топора —
Помни, бедняга Чарли…
Около сходней «Большого Секрета» балдел, держа на коленях Клео, Ясо. Грек был забинтован поперек груди, но, кажется, это его не особо беспокоило. Увидев меня, Ясо всполошился и с виноватым видом сказал:
– Ой, слушай, тут тебя искал парень от Сандры, она хотела с тобой поговорить про каких-то пленных, я толком не понял… Надо было тебя найти, да?
– Ничего, – вздохнул я, – думаю, это не срочно… Хотя знаешь, – я оглянулся, – схожу выясню. Скажи Танюшке, что я скоро буду.
Не знаю, почему я изменил свое решение, – тем более, что идти куда-то не очень хотелось, а уж тем более – искать Сандру. Но искать особо и не пришлось – возле распахнутых ворот форта меня окликнул один из здешних парней:
– Олег! Сандра просила передать, что с тобой хочет поговорить один пленный, рвется прямо.
– Ну и где он? – буркнул я. – В загоне?
– Да нет, тут сидит, за воротами.
– Давай его сюда.
Надо сказать – я удивился, увидев, что ко мне идет тот мальчишка, которого я не убил во время нашей первой встречи с людьми Сатаны, на берегу. Он был хотя и без оружия, но в остальном – свободен, если исключить, что потирал запястья, словно растирал следы от веревок. Но я чувствовал – он просто волнуется.
– И о чем ты хотел со мной поговорить? – Мне стало скучно. Это могло и до утра подождать…
– Я… – он прохрипел это короткое слово, потом прокашлялся и посмотрел на меня отчаянно и умоляюще: – Я хочу просить тебя, чтобы ты взял меня к себе.
– Это интересно, – признался я. – А на кой черт ты мне нужен? Ты не умеешь сражаться и служил человеку… – я помедлил, – …и служил скверному делу. И вообще – с какой стати это пришло тебе в голову?
