От героев
былых времен
Не осталось
порой имен…
Те, что приняли смертный бой,
Стали просто землей и травой…
«Витязь» шагнул с экрана в класс – под песню. И, остановившись, посмотрел вокруг, вытирая лицо рукавом грязного бушлата. Потом – улыбнулся, неумело и светло…
…Этот взгляд —
словно высший суд
Для ребят,
что сейчас растут.
И мальчишкам нельзя
Ни предать, ни обмануть,
Ни с пути
свернуть…
[2]
…Кончилась запись. Свет зажегся. Девчонки прятали сырые глаза. Мальчишки смотрели упрямо, набыченно. Генка стоял около «окна», которое вновь опустело, заложив руки за спину, и не нашел ничего умнее, как сказать:
– Это все.
– Ну что же, Гена, – Игорь Алексеевич подошел к своему столу, помолчал. – Это очень хорошо. Я с удовольствием поставлю тебе «отлично».
– Да, меньше за это сошествие ангела не поставишь, – сказал Богдан. – Весьма трогательно.
…Прежде чем мальчишек растащили, Генка разбил Богдану бровь, и сам обзавелся рассеченной губой…
* * *
Сразу после школы – несмотря на просьбу матери – Генка домой не пошел. Настроение было пакостным, он отвязался от сочувствующих приятелей, устав выслушивать негодующие речи и обещания в адрес куда-то девшегося прямо из медпункта Богдана.
Мальчишка забрался, петляя по улицам-линиям, в портовый район, в кафе «Красные Пески» – половина стен в заведении была прозрачной и выходила на поле космодрома. Кафе это облюбовали охотники, и тут же находилось представительство компании «Бобров и сын». Дело в том, что среди бедной фауны Луны-11 имелась такая хищная тварь, как визгун – опасная и хитрая, но с отличным мехом. Человек двадцать на Луне профессионально занимались добычей визгуна, поэтому кафе внутри было украшено снимками пустыни, оружием, шкурами, около шлюза постоянно торчали два-три пескохода, а в самом помещении так же постоянно сидели минимум трое охотников, причем их громоздкое снаряжение было свалено по углам вперемешку с оружием и пустыми бутылками. Охотники старательно поддерживали мнение о себе как об отчаянных ребятах – впрочем, достаточно оправданное. Тут же можно было встретить и немногочисленных туристов – как правило, офицеров космофлота или таких же охотников-любителей-экстремалов.
Вот сюда Генка и пришел. Только что вошедший охотник с болтающейся на груди маской махнул ему рукой:
– А, Генок! Привет, Генок, как дела?
Мальчишка улыбнулся, молча кивнул. Этого парня пионеры два месяца назад спасли от верной смерти – его пескоход ухнул в расщелину, сам водитель выбрался чудом и полз к городу со сломанной ногой. Ползти ему оставалось еще километров сорок, когда Генка и Богдан на него наткнулись.
Усевшись за столик спиной к залу, Генка хмуро уставился на поле космодрома. Злость на Богдана не исчезла, даже меньше не стала, и мальчишка решил, что обязательно сцепится с другом… – бывшим другом, черт!.. – снова. Совсем оскотинел, гаденыш!!! И дело было даже не в том, что он там буркнул о докладе. Дело – в теме доклада.
«Решено, – подумал Генка. – Допиваю сок – и отправляюсь к нему домой. Драться он не откажется, не трус же он, в конце концов. А мне станет легче».
– Садится, – сказал кто-то неподалеку, и в кафе произошло легкое движение.
Генка обернулся – все дружно смотрели в противоположное окно. Генка увидел высоко в небе точку – она пульсировала и быстро росла, все отчетливей делясь на четыре огненных креста. Стал слышен свистящий гул.
Генка сверился с часами и удивился. Никакого корабля по времени не должно было быть. Экстренный рейс?.. Послышался вибрирующий писк – сработали звуковые глушители, зато начали трястись все незакрепленные предметы. Мальчишка ощутил неприятное – словно кто-то быстро забегал под кожей. Он встал, сделал несколько шагов к окну и не удержался от вопроса:
– Кто это?
Бородатый охотник, уже стоявший там, ответил:
– Грузовик. Час назад запросил экстренную… О, смотри.
Четыре колонны призрачного пламени отвесно спустились сверху. Они ширились, укорачивались, и на них, словно приседая, неспешно опускался большой серебристый корабль, неуклюжий, какими кажутся большинство космических кораблей на поверхности атмосферных планет. Вибрация сделалась невыносимой – корабли такого класса для посадок не предназначались. Около махины держались четыре автоматических буксировщика.
– Да вы гляньте, туда батальон строем войдет! – ахнул кто-то.
Генка не сразу понял, о чем это, но потом увидел… Да – насчет батальона – это, пожалуй, еще и преуменьшение… Половина флаинг-моторов была выдрана – не только внешние дюзы, но и сам безектор, кораблю словно вывернули нутро. Там серебристый металл почернел, от корабля то и дело отрывались и падали вниз какие-то куски. Генка завороженно смотрел на посадку. До такой степени изувеченные корабли он до сих пор видел только в стерео, в фантастических лентах о звездных войнах.
Изумлен был не только мальчишка. Кто-то позади спросил потрясенно:
– Да что с ним такое случилось-то?
– Факел сорвался, – предположил еще кто-то неуверенно.
Ему ответили презрительно:
– Когда факел срывается, от корабля только атомы остаются, салага.
– Столкновение, похоже…
– Да с кем – такое?! Взрыв какой-то…
Грузовик окончательно опустился, словно очень усталый человек наконец-то добрался до стула и сел. В кафе включились экраны – показывали вблизи корабль, машины, мчащиеся к нему. Генка с интересом посмотрел бы, что там будет происходить, но его тронули за плечо.
Мальчишка обернулся.
Рядом стоял Богдан.
Контакт
Женщина на снимке улыбалась, стоя под большим деревом – раскидистым, с корой в мощных трещинах. Капитан Рэн кен ло Илвэри неожиданно узнал дуб и невольно хмыкнул от удивления.
– Красивая женщина, – оценил старший помощник. – Доктор, что скажешь по их поводу?
– Фактически они идентичны нам, – корабельный медик, изучавший какие-то блестящие предметы – тоже из трофеев, – отвлекся от своего занятия. – Конечно, отличия есть, но они минимальны. Так что даже общие дети у нас могут быть – если когда-нибудь нанесешь визит на их планету, то вполне можешь взять эту женщину себе.
За столом прокатился короткий смех. Настроение у всех было возбужденным. Не успели хотя бы «с краю прихватить каши», как гласила древняя пословица, шалея от открывшихся перед ними новых горизонтов – и буквально на рейдер вынесло большой неизвестный корабль. Команда чужака не ожидала атаки – похоже, вообще не подозревала, что такое возможно – и до последнего момента вместо того, чтобы звать на помощь или хотя бы сообщить о происходящем своим, бомбардировала сторков восторженными (по тону голосов было слышно) приветствиями и какими-то вопросами. Правда, капитан не мог не признаться самому себе – когда его рейдер выпустил абордажные катера и чужаки поняли, что это всерьез, они дали хороший отпор. Их корабль уходил на полной тяге, и рейдер смог остановить его, лишь почти безнадежно изувечив. Когда абордажные группы вломились, наконец, на борт, их встретили всем, чем только можно – и даже тем, чем нельзя. Оружия у экипажа почти не было, но сторки потеряли пятерых убитыми, а из всей вражеской команды – двадцати трех невероятно, до ступора похожих на них существ – никого схватить живым не удалось. Трюмы корабля были заполнены слитками металла – кстати, очень дорогого, тантал был редок на Сторкаде, он шел в медицину, а главное – на производство реакторов космических кораблей. Но груз знаний о чужом мире – от звездных карт до личных мелочей команды – был в миллион раз ценней.
