– Ну, то есть дюжину трупов мы имеем точно, – заявил какой-то важный на вид чиновник. – Но, скорее всего, больше. Впрочем, у меня нет никаких сомнений в том, что среди джаго жертв гораздо больше. Полиция защищает граждан и налогоплательщиков – не исключено, кстати, что среди них есть и джаго, принявшие гражданство со всеми вытекающими последствиями – от некой категории лиц со статусом беженца. Это печально, но ничего иного быть не может. В конце концов, не в ладушки же с погромщиками играть? Отдельно подчеркну, что полиция не защищает вандалов, она пытается навести порядок! Причем очевидно, что чем больше сил полиции привлечено к проблеме массовых беспорядков, тем меньше ресурсов остается на поиск и поимку преступников, заваривших эту кашу.
– Все же мьюри – хороший народ, – подвел итог Игорь. – Когда у них у самих дома запахло жареным, они быстренько начали забывать про всю эту «демократию».
* * *
Сам прием Игоря не очень заинтересовал – пусть на самом деле все эти встречи были очень важными, у мальчишки было свое дело, которое он сегодня собирался закончить на ударной, так сказать, ноте. Фильмы он отбирал сам – какие, никто ему не советовал, взрослые понимали, что мальчишке видней, где его сверстники выглядят совершенно живыми. А, как ни странно, Чужие больше всего любили именно земные детские фильмы…
19. Рабы Арк-Сейора
Второй год Первой Галактической войны
Зелень леса внизу казалась темной почти до черноты и мрачной. Сверху, с высоты полета геликоптера, ее полоски между высовывающимися алыми зубчатыми грядами высоких гор выглядели узкими, перешагнуть можно. Но фантор
[21]
Логэ Нэйк кен ло Нэйк отлично понимал, что каждая такая черная полоска – десяток дней пешего пути. А горы вообще непреодолимы. Как их называют местные? Нейк не знал, он вообще почти ничего не знал об Арк-Сейоре. И свое нынешнее назначение воспринимал, как всякий сторк хорошего рода должен воспринимать тыловую должность в те дни, когда его родина ведет тяжелейшие бои с врагом!!!
[22]
Издевательство и происки.
Нет, Арк-Сейор был ему не по душе с самого космодрома – лежащий в предгорьях, за окраиной столицы колонии, он был, тем не менее, невыносимо влажным и жарким, как баня. А что творится в этих низинах, кажущихся такими узкими, и предположить было трудно. Собственно (Нэйк посмотрел на массивный угловатый браслет на левом предплечье) можно все это узнать. Только – сдалось оно. Сторкад – планета гигантских мелких морей с пресной водой, в которых рассеяны тысячи островов и островков, тут и там соединенных перешейками и до сих пор во многих местах поросших девственным лесом – не была такой жаркой даже на экваторе. И воздух намного суше, как ни странно. Не кажется, что, дыша – одновременно пьешь. И, если уж так была необходима тыловая работа после того дурацкого ранения, почему бы не отправить его домой? Он не был там полтора года. С начала войны… Нэйк вспомнил ступенчатые серо-серебристые стены имения – и острую башню-венец, возносящуюся над окрестными стройными деревьями еще на одну их высоту. В детстве он любил туда забираться – там, наверху, всегда был ветер – и, раскинув руки, стоять между зубцов и задыхаться от ужаса перед высотой у ног и восторга перед миром, распахивающимся вокруг…
…Фантор тряхнул головой – с коротко стриженными золотистыми волосами, отблескивающими металлом.
В самой сути предстоящей службы он не видел ничего странного или недостойного. У его рода были хорошие плантации морепродуктов на Сторкаде – одни из старейших в истории планеты, и он с детства привык к этому. Но во время войны такое занятие – для средних родов. Можно даже для низших, если рабы – чужие. Лучшие должны завоевывать для народа новые и новые земли.
Правда, пока не очень-то получается, сердито подумал он. Земляне оказались весьма и весьма серьезным противником. Временами они вызывали у Нэйка настоящее восхищение. Их техника уступала технике союзников (разве что корабли были, как ни странно, во многом лучше – по крайней мере, приятно-рациональны даже на вид). Даже просто бойцов у них было гораздо меньше. И вот, они уже второй год наступают. Фактически – все время после разгрома десанта на Китеж и позорнейшей для союзников битвы у голубого гиганта, звезды, называемой землянами Спика. Более мелких стычек в космосе и планетарных сражений никто толком не считал – они происходили еженедельно… и всегда, всегда имели один и тот же результат. Земляне наносили Альянсу очередное поражение, вспыхивало очередное восстание в тылу союзников, становилось известно о том, что очередная группа из числа пленных перешла на сторону землян…
Впрочем… малоподвижное лицо Нэйка, покрытое сизоватым космическим загаром, чуть покривилось. С такими союзничками ничего не стоит и вообще проиграть. Вечные дележки… Когда земляне ворвались за первую линию обороны, сокрушая защиту одной планеты за другой и разгоняя спешно бросаемые навстречу сборные эскадры, когда заполыхали ужасающие размахом и упорством бунты рабов даже далеко в тылах – и тогда ведь ухитрялись выяснять, кому руководить! Бегством. Ха.
Фантор передернул плечами. Да уж. Не смешно было – убегать по коридорам базы без сапог, отстреливаясь от десантников-землян из ручного бластера. Пережить такое унижение вторично – лучше уж умереть.
– Подлетаем, – пилот геликоптера сверкнул на него серебристыми очками. – Справа внизу, господин фантор.
Нэйк чуть наклонился наружу из открытой кабины легкой машины. В щеку ударил теплый, влажный, пахнущий чем-то сладким ветер. Внизу – у подножия скал – плавно проходили длинные плоские здания под белыми крышами – четыре в ряд, окруженные красной стеной; за ее пределами – еще три здания поменьше и одно совсем маленькое – и ряд каких-то будочек. Тонкие линии желтых тропинок разграфляли этот план на ровные секторы. Ниже тянулись залитые водой длинные полосы полей, на которых различались фигурки работников.
Да, ни один сторк в здешних джунглях нормально жить не может. Океанское дно какое-то. И если что и нужно от Арк-Сейора – так это здешняя древесина, дающая великолепные натуральные пластмассы – и вот эти поля с кустарником, названия которого не выговоришь, да и незачем. Таурент – лучший в Галактике анастетик, который получают из листьев этого кустарника… По краям поля тут и там грелись неподвижные, похожие на каменные изваяния слэйверы. На громадных сторкадских плантациях рабский труд используется веками. Миллионы рабов разных рас, а также сторкадских преступников работали, рождались и умирали на них.
Необходимость большого числа людей на вот таких полях разных планет вкупе с высокой смертностью делала невыгодным применение высокотехнологичных методов контроля рабов, таких, как, например, виток (токсин, убивающий жертву через некоторое время, если не введен антидот). Вместо них сторки давно уже стали использовать слэйверов, иногда называемых раб-гончими.
