– Добрый день, мистер Мейсон, – поздоровался Кинзи.
– Как поживаете, мистер Кинзи? – спросил Мейсон, обмениваясь
с гостем рукопожатием. – Что вас привело ко мне?
– Да ничего особенного, – ответил Кинзи, – я бы сказал, что
это визит вежливости. Просто я оказался в этом здании, поэтому решил забежать и
поздороваться. В конце концов, мы не каждый день с вами встречаемся, но я с
огромным интересом слежу за вашими делами. Действительно, Мейсон, можно
сказать, что это визит ученика к маэстро. Я подумал, что, если проведу рядом с
вами несколько минут, часть вашего блеска и находчивости перейдет на меня, а
мне это так необходимо в наше-то время. Вы не будете возражать, если мы на
несколько минут освободим мисс Стрит?
Мейсон улыбнулся и покачал головой:
– Мисс Стрит – моя правая рука. Я слишком занят, чтобы потом
объяснять ей тонкости дел, поэтому она присутствует во время всех моих встреч и
знает суть всех бесед не хуже меня. Вас абсолютно не должно волновать ее
присутствие в кабинете.
– Меня волнует отнюдь не ее присутствие в кабинете, меня
волнует карандаш, который имеет привычку появляться в ее руке во время ваших
встреч с клиентами, и меня очень волнует записная книжка, полная
стенографических значков, говорящих о содержании встреч.
– Вы хотите побеседовать со мной о чем-то таком, что не
должно оставить после себя следа? – спросил Мейсон.
– Именно так.
– Вы собираетесь сказать нечто такое, от чего потом готовы
будете отказаться, не так ли?
– Да, – ответил Кинзи, глядя Мейсону в глаза.
– Что ж, – улыбнулся Мейсон. – По крайней мере, в
неискренности вас не упрекнешь. Делла, отложи карандаш, подойди поближе и сядь
так, чтобы мистер Кинзи мог все время видеть твои руки.
– Я бы предпочел разговор без свидетелей, – сказал Кинзи.
– При данных обстоятельствах, – сказал ему Мейсон, – вы лишь
удвоили мое желание иметь свидетеля нашей беседы.
– Да все нормально, – неожиданно легко сдался Кинзи. – Я
хочу немного поговорить о деле доктора Бэбба.
– Что именно вы хотите обсудить? – спросил Мейсон, лицо его
мгновенно стало невыразительной маской, как будто высеченной из гранита.
– Я представляю Нору Логан. Вы посоветовали ей обратиться к
адвокату. Она пришла ко мне. Спасибо, что вы обеспечиваете меня работой.
– Я не направлял ее к вам. Я просто посоветовал ей
обратиться к адвокату. Обстоятельства не позволяли мне дать ей даже
элементарный совет.
– Все равно спасибо, мистер Мейсон. С вашей помощью у меня
появился новый клиент.
– Денежный клиент? – спросил Мейсон.
– Станет денежным, – ответил Кинзи, все так же глядя Мейсону
прямо в глаза.
– Продолжайте, – сказал Мейсон.
– Я не собираюсь обмениваться с вами ударами, Мейсон, но я
также не собираюсь работать за других. Я адвокат. Я представляю Нору Логан. У
нее нет денег, чтобы заплатить мне. Я в таком положении, что должен лезть
напролом. И я не собираюсь рисковать за здорово живешь. Мне нужны деньги.
– Где вы достанете денег?
– Вы мне дадите.
– Я?
– Да. Выудите их у своего клиента. Мне нужны деньги.
– Как много?
– Давайте раскроем карты, Мейсон, – предложил Кинзи. – Ваш
клиент богатый человек. Он борется за свою жизнь, с головой погрузившись в дело
об убийстве. В нужное время мой клиент даст показания, которые обеспечат его
алиби. Она может доказать, что он ждал ее вне дома и что преступление совершила
другая женщина.
– В том случае если ей поверят присяжные.
– К тому времени я научу ее, что и как говорить. И тогда
даже окружной прокурор ей поверит.
– Будем на это надеяться, – согласился Мейсон.
– К слову сказать, это не главное, – продолжал Кинзи. –
Вопрос в записной книжке, которую мой клиент передал в руки мисс Стрит.
– Кто вам это сказал?
– Мой клиент.
– Что конкретно было сказано о записной книжке?
– Записная книжка – удивительной силы бомба, Мейсон.
Адвокат, завладевший данным литературным шедевром, теперь запросто сможет
позвонить самым богатым семьям города. Позвонить и уведомить их, что у него
есть записная книжка доктора Бэбба. Он посоветует им поверить в его
благоразумие. Буквально за одну ночь его положение станет более чем завидным. У
него появится масса богатых и респектабельных клиентов. Он сможет позабыть
мышиную возню адвоката по уголовным делам, он сможет заняться торговлей или
перейти на работу в крупную корпорацию. Короче говоря, мы можем ухватить за
хвост свою жар-птицу. Эта записная книжка – настоящая золотая жила, мистер
Мейсон, и ее хватит на двоих.
– Я не понимаю, о чем речь, – ответил Мейсон.
– Не надо строить из себя тупого, – возразил Кинзи. – И не
надо бояться себя скомпрометировать. Посмотрите, – Кинзи распахнул пальто и
широко развел руки, – на мне нет никакой звукозаписывающей аппаратуры.
Посмотрите, посмотрите…
– Мы с вами по-разному смотрим на вещи, Кинзи, – заявил
Мейсон, поднявшись из-за стола.
– Знаю. – Кинзи был готов к подобному повороту разговора. –
Вы ведь один из немногих везунчиков. Вы спасаете и защищаете клиента только по
той причине, что он действительно невиновен. Я спасаю и защищаю клиента, только
если пробиваю брешь в версии обвинения или вынуждаю присяжных не прийти к
единому мнению. Меня обвиняют в фабрикации лжесвидетельств, подкупе присяжных и
утаивании улик. Вы удачливы и чертовски находчивы. Вы можете себе позволить
основывать работу на этических нормах. Я не могу. Я участвую в этой мышиной
возне, и меня рано или поздно загонят в мышеловку. В такой день меня лишат
права адвокатской практики, и поэтому, смотря в будущее, я должен отложить
сейчас достаточно, чтобы смотреть в это самое будущее спокойно. Сложившаяся
ситуация может стать решением всех вопросов. Она – тот сон, который может стать
явью. Вы понимаете это так же хорошо, как и я. Нам даже не придется прибегать к
шантажу. Нам и надо только что дать знать Джону Доу, крупному банкиру, и
Ричарду Роу, финансисту, что их сын или дочь были, соответственно, продуктами
гениально продуманной схемы доктора Бэбба, которая устраняла длительную и
трудоемкую процедуру усыновления
[2]
. Мы даже не станем просить денег. Мы просто
сообщим им, что нам конкретно известно и кто мы есть такие. И еще мы скажем,
что мы им крайне сочувствуем и сделаем все возможное, чтобы защитить их
интересы. Им не придется даже платить деньги за шантаж. Эти люди стоят во главе
корпораций, на которые работают десятки адвокатов. И они платят им многие
тысячи долларов. Они будут постоянно иметь нас в виду, когда потребуется работа
в корпорации. Мы будем посещать их клубы. Мы устроимся на самом первом этаже
капиталовложений. Мы станем богатыми, респектабельными и независимыми людьми.
Окружной прокурор и его заместители, ненавидящие нас в данный момент лютой
ненавистью, начнут подлизываться и искать нашей дружбы. Мы заручимся
общественной поддержкой, обретем вес и влияние. Губернатор начнет
консультироваться с нами, когда надо будет назначить кого-нибудь в судейскую
коллегию. Мы войдем в круг посвященных людей, имеющих огромное влияние. От нас
буквально начнет разить респектабельностью. Мы избавимся от этой скользкой и
противной работы адвокатов по уголовным делам.
