– Всегда есть шансы, – заспорил Мейсон, – если только вы
действительно рассказали мне правду. Вы никогда не были в доме доктора?
– Никогда. Самое главное – никто не сможет доказать, что я
там был. Все, что они могут доказать, это то, что я был каким-то образом связан
с молодой женщиной, которая действительно заходила в дом. И я не думаю, чтобы
они могли реально доказать, что она организовала убийство.
– У них на руках нет законченного дела, которое они хотели
бы иметь. У них лишь ряд сомнительных доказательств, и у них может не набраться
улик для того, чтобы судья решил передать дело присяжным.
– Это единственная причина, по которой мы постараемся иметь
дело с Карвером Кинзи?
– Это именно та причина, из-за которой мы постараемся не
иметь дела с Карвером Кинзи.
– Но у меня, что ни говори, все поставлено именно на эту
карту, – напомнил Кирби.
– Вам не стоило бы этого говорить! У вас, видите ли, все
поставлено на эту карту?! Предлагаю вам побыть в моей шкуре хотя бы час!
– К сожалению, я не в вашей шкуре, но в ваших руках. Таким
образом, Мейсон, делайте то, что действительно считаете разумным.
– Вы хотите, чтобы я и в дальнейшем представлял вас?
– Совершенно определенно!
– Отлично, – чуть более оптимистично произнес Мейсон, поймав
краем глаза однозначный взгляд охранника, свидетельствовавший о том, что их
беседа закончена. – Я потребую немедленного проведения предварительного
слушания.
Глава 12
Симс Баллантайн, заместитель окружного прокурора,
участвовавший во многих ответственных предварительных слушаниях, поднялся на
ноги, когда судья Конвей Камерон провозгласил дело «Народ против Джона Нортрупа
Кирби» открытым.
– Мы можем начинать предварительное слушание. Но прежде я
хочу официально заявить, что не знаю, к какому выводу мы придем, отталкиваясь
от тех вещественных доказательств, которые будут представлены суду.
– Вы хотите сказать, что не обсудили обстоятельства дела с
полицией и свидетелями? – спросил судья Камерон.
– С некоторыми свидетелями.
– Но не со всеми?
– Ваша честь, мы до сих пор не знаем, кто они, все
остальные. Я уверен, что следует отложить слушание дела. Если данное решение
будет принято, я уверен, мы найдем ответы на многие вопросы и проясним неясные
пока обстоятельства дела. Мне кажется, что перенос слушания на более поздний
срок выгоден защите.
– Что скажет защита? – спросил Камерон у Мейсона.
– Подзащитный хочет, чтобы обвинение либо начало предварительное
слушание, либо закрыло дело.
– Отлично, – произнес судья Камерон и скомандовал: – В таком
случае мы начинаем предварительное слушание. – Он вновь повернулся к
Баллантайну: – Ваше заявление следует понимать как позицию окружной прокуратуры
касательно того, что у стороны обвинения может не оказаться достаточно
убедительных улик, чтобы просить суд присяжных вынести свое законное решение?
– Нет, ваша честь, это не официальная позиция, – отвечал
Баллантайн. – У нас достаточно улик, чтобы представить дело суду присяжных.
Вопрос в том, хватит ли этих улик для того, чтобы признать подсудимого
виновным. Я просто хотел откровенно заявить суду о своей личной позиции.
– Суд высоко ценит откровенность, – констатировал судья
Камерон, – но не думайте, что вам удастся провести данное судебное заседание,
пользуясь подтасовкой фактов. Если вы сомневаетесь в данном деле, закройте его
и предстаньте перед большим жюри. Это мой вам совет.
– У нас достаточно фактов, чтобы присяжные могли вынести
свое решение по отношению к подозреваемому, – сказал Баллантайн.
– Тогда начинайте и представьте нам свои доказательства, –
резко произнес судья Камерон. – Вы знаете правила, а суд сможет разобраться.
– Джозеф Хеспер, – громко произнес Баллантайн.
Вышел Хеспер, принес присягу, подтвердил, что он офицер
полиции и находился на дежурстве в патрульной радиофицированной машине номер
сто пятьдесят семь пятого числа текущего месяца. В одиннадцать тридцать четыре
вечера последовал телефонный звонок и поступила информация, что, по всей
видимости, в доме по адресу сто девяносто шесть сорок семь по Санлэнд-драйв
что-то происходит, что из дома доносятся крики и шум. Он и его напарник Джордж
Фрэнклин тут же поехали к дому, так как они находились в машине буквально в
нескольких кварталах от места, когда был получен телефонный звонок. Они
действовали согласно инструкциям, учитывая, какие сведения были почерпнуты ими
из звонка. Они приняли меры предосторожности, чтобы не встревожить
подозреваемого, они выключили мотор и фары, находясь в квартале от дома,
поставили машину на ручной тормоз, чтобы не включать мигалку. Когда машину
припарковали, свидетель Хеспер сказал своему напарнику следующее: «Я пойду
через парадную дверь, ты заходи в дом через заднюю дверь».
В соответствии с рутинными правилами действий в аналогичных
ситуациях Фрэнклин побежал через двор к задней двери, а свидетель подошел к
парадной двери и позвонил, но затем обратил внимание, что дверь закрыта не
плотно. Он открыл дверь, сообщил, что он офицер полиции, не получил ответа и
вошел в дом. Осмотрев комнаты, он обнаружил на полу в кабинете осколки
толстостенного стеклянного стакана, а также человека, лежавшего на правом боку,
правая рука была отброшена чуть в сторону, левая рука лежала на теле, а левая кисть
была согнута. Вокруг тела валялось много осколков, свидетель шагнул к телу и
нагнулся, чтобы проверить пульс лежавшего на полу. Пульс был очень слабым и
неровным, и в тот же момент свидетель услышал голос своего напарника, который
сообщил, что видит человека, заглядывающего в боковое окно. Свидетель сразу же
пошел к задней двери, открыл дверь, впустил напарника, который ждал вместе с
человеком, назвавшимся Дональдом Дерби, помощником доктора Бэбба. Хеспер
подтвердил, что на Дерби не было надето ничего, кроме махрового полотенца,
обмотанного вокруг бедер. На теле блестели капельки воды, поскольку Дерби вылез
прямо из-под душа. Свидетель задал Дерби несколько коротких вопросов и отправил
его в квартиру одеться, а сам вернулся в комнату вызвать «Скорую помощь» и
специалиста по отпечаткам пальцев.
Свидетель далее сообщил, что соседка, миссис Данкирк, а
именно она и позвонила в полицию, пришла к парадной двери, чтобы дать
показания, после чего свидетель вновь позвонил в участок, чтобы всем
радиофицированным машинам, находившимся неподалеку, передали приказ оказать
поддержку.
– Переходим к перекрестному допросу, – сказал Баллантайн.
– Вы следовали всем правилам осмотра места преступления? –
спросил Мейсон.
– Да, сэр.
– Вы осмотрели дом как с фасада, так и с заднего двора?
