Мейсон и Делла Стрит переглянулись.
– И она гуляла на заднем дворе доктора Бэбба у пруда с
серебристыми карасями? – спросил Мейсон.
– Да, она была знакома с доктором Бэббом, и… кажется, тебе
известно о том, что Данкирки были знакомы с доктором задолго до того, как стали
его соседями.
– Известно, – кивнул Мейсон. – Где находилась Гертруда во
время стычки в доме доктора Бэбба в понедельник вечером?
– Как сумасшедшая играла на пианино, – ответил Дрейк. – Еще
один сосед на холме не слышал никаких криков, но пианино бренчало не
переставая.
– Интересно, – произнес Мейсон и задумался, – что, если…
Его рассуждения прервал стук в дверь кабинета. Мейсон нахмурился:
– Делла, посмотри, кто это. Кто бы это ни был, скажи, что я
занят делом, которое разбирается в суде, что офис закрыт и я никого не
принимаю.
Последовал щелчок открывающейся двери, и Делла Стрит сбилась
уже на первом слове:
– Да… Здравствуйте, мистер Кинзи.
Карвер Кинзи уверенно, как человек, который не может
получить отказа, открыл дверь.
– Привет, Дрейк, – сказал он. – Как дела у старой ищейки? А,
Мейсон, и вы тут. Как наше дело?
– Так себе, – коротко ответил Мейсон.
Кинзи чувствовал себя как дома. Он расселся на стуле, достал
сигарету, закурил, задул все еще горевшую спичку, улыбнулся и предложил
Мейсону:
– Давайте еще немного поговорим.
Дрейк быстро разобрался в ситуации:
– Ну что же, Перри, я постараюсь взглянуть на этот вопрос с
другой точки зрения и подумать, что еще можно сделать.
– Оставайся при своем собственном мнении, – напоследок
посоветовал Мейсон.
– Что ж, Мейсон, – начал Кинзи, когда Пол Дрейк вышел. – Я
сейчас в положении, когда следует раскрыть карты.
– Насколько мне известно, вы уже находились в подобном
положении.
– Вы играете в очень серьезную игру, Мейсон. Я не знаю пока
всех ее правил, но хочу, чтобы вы знали– я не позволю вам сорваться с крючка.
Нора сообщила мне, что, вне сомнений, доктора Бэбба убила какая-то женщина,
которая находилась в приемной, когда она туда приехала. Женщина, которая
выбежала через заднюю дверь. На задней двери автоматическое устройство.
Помощник доктора видел закрывающуюся дверь. Он считает, что никто из нее не
выбегал, но он и не отрицает принципиально подобной возможности. Конечно же, он
склонен полагать, что доктор Бэбб подошел к задней двери, собираясь позвать
его. Естественно, что он именно так и думает, учитывая все эти крики.
Мейсон потянулся и зевнул, а Кинзи продолжал:
– Следовательно, вам и надо-то, что слегка подтянуть
подпругу. Вам и надо-то, что предъявить суду Нору Логан, поставить ее на
свидетельское место, дать ей рассказать свою историю, и дело против Джона Кирби
само вылетит в трубу.
– В том случае, если суд ей поверит.
– Я с ней позанимаюсь, – заверил Кинзи, – и ей поверит любой
суд. Она расскажет им ужасно душещипательную историю, приправленную
всхлипываниями, голыми коленками, слезами и свидетельствующими о ее
невиновности фактами.
– Какими конкретно фактами? – спросил Мейсон.
– Оставьте эту работу мне, – усмехнулся Кинзи.
– И что дальше?
– А дальше, мистер Мейсон, – сообщил Кинзи, – это дело будет
закрыто. Мне нужна лишь информация из записной книжки доктора Бэбба. Я поделюсь
ею с вами. И мне наплевать, сколько вы получите от Кирби за то, что закрыли его
дело в суде.
– Вы удивительно добры ко мне, – усмехнулся Мейсон.
– Да будь я трижды проклят, если это не так! – взорвался
Кинзи. – В действительности записная книжка принадлежит моему клиенту! Я могу
повернуть все это дело как похищение собственности моего клиента.
– А откуда, интересно знать, она попала к вашему клиенту? –
спросил Мейсон.
– А она ее украла, – усмехнулся Кинзи, – уж если вам так
будет угодно. Но вы не знаете главного, мистер Мейсон.
– Чего именно?
– Ей от этого хуже не станет. Так получилось, что она нашла
дневник на тротуаре, где его потерял тот, кто выбегал от доктора Бэбба. Так
торопился, что не заметил, как и выронил. А раз она нашла его на улице, то он
не является краденой вещью и вообще чужой собственностью. И никто не может
обязать вернуть ее до тех пор, пока на данную вещь не будет дано точного и
полного описания, а при данных обстоятельствах это исключено.
– Я не куплюсь на ваше предложение, – покачал головой
Мейсон.
– Мейсон, в данной ситуации вы почему-то не просчитываете
собственное незавидное положение. – Лицо Кинзи буквально потемнело от злости. –
В данный момент вы не просто укрываете от правосудия вещественное
доказательство, вы забираете себе чужую собственность, причем – ворованную.
Очень многие люди из тех, кого я знаю, захотят, чтобы данный факт всплыл на
поверхность.
– Неужели захотят? – спросил Мейсон. – Если, как вы только
что сказали, ваш клиент нашел дневник доктора на улице, да еще лежащим на
тротуаре, меня не смогут обвинить ни в чем!
– Подумать только! Вы блестящий ученик! – воскликнул Кинзи.
– Вы схватываете все буквально на лету. Особенно – вкусные идеи! Кстати говоря,
я еще не беседовал со своим клиентом на предмет того, что дневник «мог быть
найдет сиротливо лежащим на улице». Зато я очень красочно описал ей, возможно,
очень-очень долгое пребывание за решеткой. И она в конце концов все поняла!
– Я уже ухватил вашу мысль, мистер Кинзи, – ответил Мейсон.
– Я ухватил ее еще во время нашей первой встречи. И тогда же я сообщил вам свой
ответ. А теперь мы с мисс Стрит идем обедать. Не будете ли так любезны убраться
к чертям собачьим из моего офиса?
– Знаете что, Мейсон, – сказал Кинзи, вскочив на ноги и
немного придя в себя. – Вы напрасно недооцениваете меня!
– Готов с вами согласиться.
– Вы считаете, что я побоюсь перейти к активным действиям, –
продолжал Кинзи. – Вы считаете, что я побоюсь приблизиться к окружному
прокурору по той причине, что он ненавидит меня так же сильно, как и вас. Так
вот, Мейсон, я хочу вам кое-что сказать. Я гораздо хитрее, чем вы полагаете.
Знайте, когда я покончу с этим делом, я буду сидеть у вас на голове.
– Попытайся сесть на головы всем нам, – предложил Мейсон,
поднимаясь из-за стола. – Но сначала выметайтесь-ка отсюда прежде, чем я
вышвырну вас вон.
– Хорошо, хорошо, – сказал Кинзи, раскланиваясь и улыбаясь
Делле Стрит. – Надеюсь, мы увидимся с вами в ближайшие дни, мистер Мейсон.
