– Еще бы! – отозвался Гамильтон Бергер. – Если я говорю, то
я знаю, о чем я говорю! Я сам видел эту канистру. Я лично осматривал ее. Я
получил ее в качестве вещественного доказательства. И она до сих пор у меня!
– В таком случае, – вежливо произнес Мейсон, – вне сомнений,
на ней имеются отпечатки ваших пальцев, и, если это единственный критерий
виновности, я обвиняю вас и выношу этот вопрос на рассмотрение конфликтной
комиссии.
Лицо Гамильтона Бергера пошло багровыми пятнами. Судья
Камерон быстро улыбнулся, а затем принял решение:
– Думаю, мы вынесем за пределы обсуждаемого в настоящее
время вопроса эту канистру из-под бензина. Вы не станете утверждать, мистер
Мейсон, что представляли Нору Логан тогда или вы начали ее представлять?
– Нет, ваша честь.
– Тогда вопрос не кажется субъектом для возражений на основе
того, что он требует раскрыть информацию личного характера.
– У меня есть другое возражение по данному вопросу, ваша
честь, касательно того, что он требует от свидетеля сделать вывод на основе
показаний с чужих слов.
Судья Камерон повернулся к секретарю заседания и попросил:
– Будьте любезны, прочитайте последний вопрос.
Секретарь перечитал вопрос:
– «В таком случае в той беседе, которая имела место вечером,
сообщила ли вам мисс Логан о том, что она украла совершенно конкретную записную
книжку из дома, принадлежащего доктору Бэббу вечером в понедельник, то есть
пятого числа данного месяца?»
– Исходя из формулировки вопроса, возражение может быть
отклонено, – произнес судья Камерон.
Гамильтон Бергер вздохнул глубоко и облегченно.
– Отдала ли вам Нора Логан в тот вечер записную книжку с
обложкой из клееного картона? Мисс Стрит, можете ответить: да или нет.
– Одну минуту, – вновь вклинился Мейсон. – Я протестую
против этого вопроса на основе того, что он некомпетентен, не имеет отношения к
делу и несуществен… если позволит суд. До тех пор, пока окружной прокурор не
покажет суду, что данная записная книжка имеет хоть какое-то отношение к
рассматриваемому вопросу, этот вопрос совершенно неуместен. Мисс Стрит могла
получить сотню разных вещей во вторник вечером от сотни разных людей.
– Возражение принимается, – произнес судья Камерон.
– Но, ваша честь! – сказал Гамильтон Бергер. – Это… просто
защита хватается за любую соломинку, пытаясь использовать любую формальную
зацепку. Это…
– Суд принял решение, господин обвинитель, – сказал судья
Камерон. – Возражение основывается на формальных предпосылках, но оно правильно
сформулировано.
– Что ж, – засопел Гамильтон Бергер, – Нора Логан сказала
вам в тот момент, что она украла эту записную книжку из кабинета доктора Бэбба,
не так ли?
– Протестую на основании того, что вопрос требует показаний
с чужих слов.
– Совершенно очевидно, что возражение правомерно, –
улыбнулся судья Камерон.
– Если позволит суд, я хотел бы объяснить суть записной
книжки как улики, – сказал Гамильтон Бергер. – Я могу заверить суд, как
обвинитель в данном деле, что записная книжка в высшей степени уместна к
вопросу, составляющему предмет спора. Я могу заверить суд, что причина, из-за
которой возник предмет спора, намеренно и с огромным старанием скрывается
мистером Перри Мейсоном; но она крайне уместна и жизненно необходима для
разрешения данного дела.
– Умерьте ваш пыл и не кричите на суд! – рявкнул судья
Камерон. – Продолжайте, у вас есть еще вопросы?
– Да, – кивнул Гамильтон Бергер и со всей возможной силой
обрушился на Деллу Стрит: – Вы предъявите эту записную книжку?
– Какую записную книжку?
– Записную книжку, которую Нора Логан передала вам вечером
во вторник! – прорычал Гамильтон Бергер.
– Возражаю, принимая во внимание, что данный факт не
является вещественным доказательством. Суд ведь уже постановил, что любое вещественное
доказательство, как и любая другая вещь, полученная мисс Стрит во вторник
вечером, некомпетентно, неуместно и несущественно до первого предъявления
обвинителем и подтверждения им того, что оно как-то связано с рассматриваемым
нами делом.
– Я хочу заверить суд, что она связана с рассматриваемым
нами делом! – почти закричал Гамильтон Бергер.
– Мне не нужны ваши заверения, – сказал Мейсон. – Я
представляю интересы подсудимого Джона Кирби. В Конституции сказано, что он
имеет право на очную ставку со свидетелем и что у него есть право перекрестного
допроса свидетеля. Если вы хотите, чтобы в записи дела фигурировала эта
записная книжка как жизненно необходимая часть этого дела, принесите присягу и
встаньте на место свидетеля. И тогда я подвергну вас перекрестному допросу и
докажу, что все, что вы знаете о записной книжке, есть свидетельские показания
с чужих слов.
Гамильтон Бергер попытался было что-то сказать, но потом
неожиданно для себя понял, что сказать-то ему и нечего. Он долго смотрел на
Перри Мейсона, а затем ретировался к Симсу Баллантайну и начал с ним о чем-то
шептаться. Через какое-то время Бергер резко выпрямился, направил палец на
Деллу Стрит и сказал:
– Надеюсь, вам хватит благоразумия поверить мне, мисс Стрит,
что записная книжка, полученная вами во вторник вечером, непосредственно
связана с убийством доктора Финеаса Л.Бэбба и является уликой, имеющей
непосредственное отношение к делу «Народ против Джона Нортрупа Кирби»?
– Возражаю, – в который уже раз повторил Мейсон, – на
основании того, что от свидетеля требуют сделать вывод, а также на основании
того, что вопрос косвенный и требующий от свидетеля показаний с чужих слов.
– Господин обвинитель, суд принимает возражение, –
констатировал судья Камерон. – Совершенно очевидно, что вы так или иначе
возвращаетесь к одному и тому же вопросу. Это всего лишь ваше личное
утверждение, что этот свидетель получил от Норы Логан украденную вещь, что эта
вещь украдена из дома доктора Бэбба, что улика имеет непосредственное отношение
к данному делу. Вы должны вначале представить доказательства того, что в
действительности данная записная книжка была украдена и она относится к делу, а
уже затем вы сможете задавать свидетелю вопросы касательно ее. И, совершенно
очевидно, вы должны представить самое полное обоснование, прежде чем
допрашивать данного свидетеля подобным образом. Суд может понять, что
обстоятельства сложились таким образом, что вы можете испытывать из-за них и
личное, и официальное раздражение. Но, как бы то ни было, есть лишь один
логически правильный путь преодолеть сложившуюся ситуацию, и, исходя из
возражений со стороны защитника, я обязан вам уточнить, что вы выбрали
неправильную манеру поведения.
– Я собираюсь сражаться на этой линии, даже если это займет
все утреннее заседание, – почти что выкрикнул Гамильтон Бергер.
