– Очень хорошо, – фыркнул судья Камерон.
– Вечером в прошлую среду, – Гамильтон Бергер вновь
обратился к Делле Стрит, – вам передали собственность, касательно которой у вас
были все основания подумать, что это вещественное доказательство в нашем деле,
но вы скрыли от правосудия эту улику, не так ли? Отвечайте на вопрос: да или
нет.
– Протестую, – сказал Мейсон, – на основании того, что
данный вопрос требует от свидетеля сделать вывод. Подсудимый в нашем деле не
обязан полагаться на то, что мисс Стрит могла подумать о том, что именно она
получила, исходя из предпосылки, что она вообще что-то получила. Защита в
данном деле может ограничиться единственно относящейся к делу уликой,
представленной в установленной законом форме, и если представлены
доказательства, что она имеет непосредственное отношение к делу.
– Протест удовлетворен, – сказал судья Камерон.
– Хорошо. Мисс Логан дала вам что-нибудь во вторник вечером?
– Возражение на основании некомпетентности, неуместности и
несущественности вопроса, – произнес Мейсон. – Не имеет значения, что могла
получить свидетельница, пока не будет доказано, что эта вещь имеет хоть
какое-то отношение к делу.
– Протест принят, – сказал судья Камерон.
И вновь Гамильтон Бергер о чем-то шепотом консультировался
со своим ассистентом. Баллантайн что-то объяснял, интенсивно жестикулируя, в то
время как Гамильтон Бергер, буквально полыхая от гнева, был совершенно очевидно
поглощен сутью совета, который давал ему его ассистент.
– Я думаю, мне следует повторить вам, – произнес судья
Камерон, – господин окружной прокурор, что суд уже объяснял вам, что у вас нет
возможности доказать, что этот пункт, к которому вы все время возвращаетесь,
важен по отношению к разбираемому нами делу, до тех пор, пока свидетель сам не
подтвердит это собственными словами. Вы не сможете доказать обратного,
основываясь на показаниях с чужих слов. Совершенно очевидно, что первым шагом в
логическом, правильно построенном представлении материала будет вызов свидетеля
Норы Логан.
– Очень хорошо, – согласился Гамильтон Бергер с невеселой
благосклонностью. – Пока вы свободны, мисс Стрит. Я вызываю Нору Логан.
По залу прокатилась волна перешептываний, и Гамильтон
Бергер, который был совершенно очевидно близок к апоплексическому удару,
медленно опустился на край стола, за которым размещалось обвинение.
Мейсон подозвал к себе кивком головы миссис Кирби и, когда
она подошла, сказал:
– Миссис Кирби, я хочу, чтобы вы сели здесь, рядом со своим
мужем.
Миссис Кирби опустилась на стул, который пододвинул ей
Мейсон.
– У кого-нибудь есть возражения? – Потом он шепотом
обратился к супругам: – Теперь вот что. Пока вы оба здесь, я хочу, чтобы вы
знали, что я поставил на вас в этом деле все, что у меня было. Я постарался
сделать все возможное, чтобы защитить интересы вашего сына. И я продолжу
защищать его интересы. Но я буду играть в карты своим собственным способом. Я…
Мейсон резко прервался, когда Нора Логан вышла к месту дачи
свидетельских показаний и подняла правую руку для присяги. Она произнесла слова
присяги дрожащим голосом и с большим напряжением села в кресло для свидетелей.
Гамильтон Бергер поднялся на ноги и начал допрос:
– Вы были знакомы с доктором Бэббом, пока он был жив?
– Да.
– Пятого числа, во вторник, вы были в доме доктора Бэбба?
– Да.
– Кто подвез вас к дому?
– Мистер Кирби. Он ждал меня в машине.
– Под мистером Кирби вы имеете в виду подозреваемого в нашем
деле?
– Да, сэр.
– Что же произошло?
– Я вошла в дом доктора Бэбба, а затем расположилась в
комнате для ожидания.
– Пока вы находились в доме доктора Бэбба, вы взяли
какую-нибудь вещь или собственность без разрешения доктора Бэбба?
– Протестую, – сказал Мейсон. – Вопрос некомпетентен, неуместен
и не имеет отношения к делу.
– Я думаю, – сказал судья Камерон, – что вам следует
подумать над более подходящими основаниями для протеста.
– Отлично, – продолжил Гамильтон Бергер. – Я хочу спросить
вас, а не получилось ли так, что, пока вы там были, вы по какой-то причине
вошли в кабинет доктора Бэбба?
– Да, так и было.
– По какой причине?
– Я услышала звуки борьбы и… – Неожиданно свидетельница
выпрямилась на скамье. Ее глаза расширились и округлились. Он подняла
трясущийся палец, указала им на миссис Кирби и закричала:
– Вот эта женщина! ЭТО ТА САМАЯ ЖЕНЩИНА!
– Одну минуту! Одну минуту! – произнес судья Камерон. – О
чем это вы говорите?
– Эта женщина! Это та самая женщина, которая убила доктора
Бэбба! – почти что завизжала свидетельница, указывая на миссис Кирби.
Гамильтон Бергер, едва не спятив от удивления, рванулся к
свидетельнице и остановился перед ней:
– Вы хотите сказать, что эту женщину вы и видели в кабинете
доктора?
– Да, да! Эта женщина стояла, склонившись над доктором
Бэббом! Это она была в доме!
– Нет, подождите! Подождите минуту! – воскликнул Гамильтон
Бергер. – Я хочу кое-что уточнить. – Он повернулся к судье и сказал: – Если мне
позволит суд, ситуация развивается в неожиданном направлении. Я прошу у суда
разрешения на некоторое время отозвать свидетельницу, чтобы я мог переговорить
с ней.
– Не раньше чем я подвергну ее перекрестному допросу
касательно заявления, которое она сделала, – ответил Мейсон.
– Совершенно очевидно, – заметил Гамильтон Бергер, – что
свидетельница сильно возбуждена. В таком состоянии ее нельзя подвергать
перекрестному допросу.
– Если мне позволит суд, – сказал Мейсон вставая. –
Свидетельница обвинения только что идентифицировала совсем другое лицо как
человека, убившего доктора Бэбба. Что освобождает от обвинения подсудимого
Джона Нортрупа Кирби.
– Только если они не действовали вместе и заодно, – сказал
судья Камерон. – Обвинение располагает данными сведениями?
– Нет, – ответил Гамильтон Бергер. – Обвинение не
располагает данными сведениями.
– В таком случае, если не знаете вы, то не ждете же от нас,
что будем знать мы? – заключил Камерон. – Вы не уверены, что вы в положении,
чтобы просить суд осудить обвиняемого, отталкиваясь от того, что только что
сообщил нам ваш свидетель о миссис Кирби, возможно, имевшей непосредственное
отношение к убийству.
