— Что я могу тебе сказать? — пробормотал
Колен. — Значит, ты все истратил?..
— На той неделе мне удалось перехватить две его
рукописи, — сказал Шик, и голос его задрожал от сдерживаемого
волнения. — А кроме того, я записал на фонограф семь его лекций…
— Да… — вздохнул Колен.
— И вообще, почему ты меня об этом спрашиваешь? Для
Ализы не имеет значения, поженимся мы или нет, она и так счастлива. И кроме
того, Ализа и сама необычайно увлечена Партром!
Один из пилюльных автоматов как будто забарахлил. Пилюли
хлынули из него сплошным потоком, и, когда они сыпались в гофрированные
пакетики, вспыхивали лиловые искры.
— Что там происходит? — спросил Колен. — Это
опасно? Вряд ли, — ответил Шик. — Но все-таки нам лучше отойти
подальше.
Они услышали, как где-то вдалеке хлопнула дверь, и аптекарь
вдруг вынырнул из-за прилавка.
— Я заставил вас ждать, — сказал он.
— Это не имеет значения, — заверил его Колен.
— Нет, имеет, но я это сделал нарочно, чтобы придать
себе весу.
— Один из ваших аппаратов, похоже, сломался. — И
Колен указал на тот, что извергал пилюли потоком. А! — воскликнул
аптекарь.
Он нагнулся, вытащил из-под прилавка карабин, прицелился и
выстрелил. Автомат подскочил на месте и, содрогаясь, повалился набок.
Пустяки, — сказал аптекарь. — Время от времени кролик берет верх над
сталью, и тогда его приходится убивать.
Он приподнял автомат, нажал на нижний рычажок, чтобы
выпустить мочу, и повесил его на гвоздь.
— Вот ваше лекарство, — сказал он, вытаскивая
коробку из кармана. — Только будьте очень внимательны, это весьма сильное
средство. Строго придерживайтесь указанной дозировки.
— Понял, — сказал Колен. — А как по-вашему,
это лекарство против чего?
— Трудно сказать. — Он засунул в свою седую
шевелюру длинные пальцы с завитыми ногтями. — Это средство применяется в
разных случаях, но вот растение от него очень скоро погибло бы.
— Так, — сказал Колен. — Сколько я вам
должен?
— О, это стоит очень дорого. Вам следовало бы меня
оглушить и смыться, не заплатив.
— Ну, для этого я слишком устал…
— Тогда с вас два инфлянка. Колен вытащил бумажник.
— Да это же просто грабеж! — сказал аптекарь.
— Мне все равно, — сказал Колеи упавшим голосом.
Он заплатил и двинулся к выходу. Шик — за ним.
— Вы оба просто идиоты, — сказал аптекарь,
провожая их к двери. — Я стар и не смог бы оказать сопротивления.
— Мне некогда, — пробормотал Колен.
— Это неправда, — сказал аптекарь. — А то вы
не стали бы так долго ждать.
— Теперь у меня уже есть лекарство, — сказал
Колен. — До свидания, месье. — Он шел по улице, срезая углы, чтобы не
расходовать сил понапрасну.
— Знаешь, — снова начал Шик, — даже если я не
женюсь на Ализе, это вовсе не значит, что я с ней расстанусь.
— Мне нечего тебе сказать, — ответил Колен. —
В конце концов, это твое дело.
— Такова жизнь, — заключил Шик.
— Нет, — сказал Колен.
XXXVI
Ветер прокладывал себе путь сквозь кроны деревьев и
вырывался на простор, пропитанный запахами лопающихся почек и цветов. Прохожие
выше подняли головы и дышали глубже, потому что воздуха было хоть отбавляй.
Солнце медленно разворачивало лучи и, изгибая их дугой, осторожно направляло в
те места, куда само не могло проникнуть. Однако, падая на темные стороны вещей,
оно, словно спрут, верным точным движением отдергивало свои золотые щупальца.
Его огромный пылающий каркас неторопливо приближался к зениту, потом замер в
неподвижности, выпаривая континентальные водоемы, а башенные и стенные часы
города пробили три раза.
Колен читал Хлое роман. Это был роман о любви со счастливым
концом. Он как раз дошел до того места, где герой и героиня стали писать друг
другу письма.
— Какая длинная история, — сказала Хлоя. — В
жизни все происходит куда быстрее…
— А у тебя большой опыт в таких делах? Колен больно
ущипнул кончик солнечного луча, который так и норовил угодить Хлое в глаз. Луч
вяло съежился и заскользил по мебели.
Хлоя покраснела. Нет, никакого опыта у меня нет… — сказала
она застенчиво, — но так мне кажется…
Колен захлопнул книгу. Ты права, Хлоя. — Он встал и
подошел к кровати.
— Сейчас надо принять лекарство.
Хлоя вздрогнула.
— Так не хочется… Это обязательно?
— По-моему, да. Сегодня вечером ты пойдешь к доктору, и
мы наконец узнаем, что у тебя. А сейчас прими пилюлю. Потом он, машет быть,
назначит тебе что-нибудь другое…
— Ты не знаешь, до чего это ужасно, — сказала
Хлоя.
— Будь умницей!
— Когда я проглатываю эту пилюлю, у меня в груди будто
два зверя рвут друг друга на части. А потом неправда, что всегда надо быть
умницей.
— Конечно, не всегда, но иногда надо. — Колен
открыл маленькую коробочку.
— Какой у них противный цвет! — воскликнула
Хлоя. — И они так дурно пахнут!..
— Они какие-то странные, не спорю, но принимать их
необходимо.
— Погляди-ка! Они сами двигаются, и эта их
полупрозрачная оболочка… они, наверное, живые.
— Ты их запьешь водой, так что долго они не проживут!
— Глупости! А может, они рыбы? Колен рассмеялся.
— Вот ты заодно и позавтракаешь. — Он наклонился к
ней и поцеловал ее. — Ну, пожалуйста, прошу тебя!
— Хорошо. Но за это ты меня поцелуешь.
— Конечно, — сказал Колен, — если тебе не
противно целоваться с таким уродом, как я.
— Ты, правда, не очень-то красивый, — поддразнила
его Хлоя.
— Я не виноват. — Колен опустил голову. — Я
не досыпаю.
— Поцелуй меня, Колеи. Я очень злая. Давай я приму за
это две пилюли.
— С ума сошла! — воскликнул Колен. — Только
одну. Ну, глотай! Хлоя зажмурилась, побледнела и прижала руку к груди.
— Готово, — произнесла она с трудом. — Сейчас
начнется. У корней ее шелковистых волос выступила испарина. Колен сел рядом с
ней и обнял ее за плечи. Хлоя обеими руками стиснула его руку и застонала.
