— Либо, что он человек со вкусом, — заметил
Колен. — Фасад оформлен очень художественно.
— Ага. Напоминает образцовую мясную лавку, —
сказала Хлоя. Они вошли в подъезд и оказались в большом круглом вестибюле,
полностью покрытом белой эмалью. Их встретила медицинская сестра.
— Вы записаны на прием? — спросила она.
— Да, — ответил Колен. — Правда, мы, быть
может, немного опоздали.
— Это не имеет значения, — сказала сестра. —
Сегодня у профессора больше операций не будет. Прошу вас.
Они послушно двинулись за ней, и их каблуки гулко зацокали
по эмалированному полу. В круглой стене было множество дверей, и сестра подвела
их к той, на которой была воспроизведена из чеканного золота в миниатюре
гигантская эмблема вывески. Сестра отворила дверь и пропустила их вперед. Колен
толкнул вторую дверь, массивную и прозрачную, и они оказались в кабинете. Стоя
у окна, профессор, вооружившись зубной щеткой, покрывал свою бородку
благовонным экстрактом опопанакса. Он обернулся на шум и, протянув руку,
двинулся навстречу Хлое.
— Ну, так как же вы себя сегодня чувствуете?
— Эти пилюли ужасны, — сказала Хлоя. Профессор
потемнел в лице и стал похож на мулата.
— Досадно, — пробормотал он. — Впрочем, так я
и думал. С минуту он постоял, размышляя, потом заметил, что все еще держит в
руке зубную щетку.
— Возьмите, — сказал он Колену, протянув ему
щетку. И добавил, повернувшись к Хлое.
— Садитесь, детка.
Д'Эрьмо обошел вокруг своего письменного стола и тоже сел.
— Видите ли, — сказал он ей, — у вас что-то с
легким, точнее, в легком. Я надеюсь, что это… — Он оборвал фразу и резко
встал. — Да чего попусту болтать, идемте со мной. А вы, — добавил он,
обращаясь к Колену, который решительно не знал, что ему делать с зубной
щеткой, — положите ее, куда хотите. Колен хотел было пойти вслед за Хлоей
и профессором, но не смог, пока не отодвинул невидимую, но плотную пелену,
которая вдруг оказалась между ними. Он почувствовал странное теснение в груди,
и сердце его забилось с перебоями. Он сжал кулаки, силясь прийти в себя. Собрав
всю свою волю, он все же ухитрился сделать несколько шагов, и как только он
коснулся руки Хлои, все разом прошло. Профессор вел Хлою за руку. Они вошли в
небольшой кабинет с белыми стенами и хромированным потолком. Какой-то
приземистый, сверкающий полированным металлом аппарат занимал целиком одну из
стен.
— Вам лучше сесть, — сказал профессор. — Это
не займет много времени. Напротив аппарата висел экран из червонного серебра в
хрустальной раме, и только одна черная эмалированная ручка посверкивала на
цоколе.
— Вы хотите присутствовать? — спросил профессор
Колена.
— Да, если можно, — ответил Колен.
Профессор д'Эрьмо повернул ручку. Свет из кабинета убегал
ярким потоком в щель под дверью и в вентиляционную решетку над аппаратом, и
постепенно экран осветился.
XXXIX
Профессор д'Эрьмо ободряюще похлопывал Колена по спине:
— Да вы не огорчайтесь, старина. Может, обойдется.
Колен стоял, не поднимая глаз, вид у него был раздавленный. Хлоя держала его
под руку. Она изо всех сил старалась казаться веселой.
— Ну, конечно, — сказала она. — Должно же это
когда-нибудь пройти…
— Наверное, — пробормотал Колен.
— Короче говоря, — заключил профессор, — если
она будет точно выполнять мои назначения, то ей, вероятно, станет лучше.
— Вероятно, — повторил Колен. Они стояли втроем в
круглом белом вестибюле, и голос Колена, отражаясь от потолка, звучал словно
издалека.
— Как бы то ни было, — добавил д'Эрьмо, — я
пошлю вам счет.
— Само собой разумеется, — сказал Колен. —
Благодарю вас за ваши хлопоты.
— Если дело не пойдет на поправку, вы снова ко мне
придете. Остается еще возможность оперативного вмешательства, которую мы пока
даже не обсуждали…
— Да, конечно, — сказала Хлоя, стиснув локоть
Колена, и на этот раз она зарыдала. Профессор обеими руками подергивал бородку.
— Весьма досадно, — сказал он. Воцарилась тишина.
Сквозь прозрачную дверь они увидели, как появилась медицинская сестра и дважды
коротко постучала. В толще двери вспыхнули зеленые буквы указателя: «Войдите».
— Приехал какой-то месье, — доложила она. —
Он просит передать, что Николя уже здесь.
— Благодарю вас, Шлюха, — сказал ей
профессор. — Вы свободны. И сестра удалилась.
— Ну, что ж, — пробормотал Колен. — До
свидания, профессор д'Эрьмо.
— Несомненно, — сказал профессор. — До
свидания, лечитесь… Постарайтесь куда-нибудь уехать…
XL
— Что, плохо? — спросил, не поворачивая головы,
Николя, прежде чем машина тронулась с места.
Хлоя все еще рыдала, уткнувшись в белый мех, а Колен
выглядел как мертвец. Запах тротуаров заметно усиливался, испарения эфира
обволокли всю улицу.
— Поехали, — сказал Колен.
— Что у нее? — снова спросил Николя.
— Самое скверное…
Тут Колен сообразил, что он говорит, и взглянул на Хлою. Он
так любил ее в эту минуту, что готов был убить себя за неосторожно вырвавшиеся
у него слова. Хлоя, забившись в угол сиденья, кусала себе пальцы. Ее
шелковистые волосы упали ей на лицо, а меховая шапочка валялась под ногами. Она
вся исходила в плаче, будто грудной младенец, только плач этот был беззвучный.
— Прости меня, Хлоя, я чудовище. Колен придвинулся к
ней и прижал ее к себе. Он целовал ее бедные, обезумевшие глаза и слышал глухие
и редкие удары своего сердца.
— Мы тебя вылечим, — сказал он. — Я только
хотел сказать, что для меня нет ничего ужаснее, чем видеть тебя больной, какой
бы ни была твоя болезнь…
— Мне страшно, — сказала Хлоя. — Он наверняка
сделает мне операцию.
— Нет, — сказал Колен. — До этого дело не
дойдет, ты вылечишься.
— Что у нее? — снова спросил Николя. — Я могу
чем-нибудь помочь? Он тоже выглядел крайне несчастным. От его обычной
самоуверенности не осталось и следа.
— Хлоя, милая моя Хлоя, — умолял Колен, —
успокойся!
— Конечно, — сказал Николя, — она очень
быстро вылечится.
