— В кино актёры играют разные роли, — объяснила Маша.
— И всё-таки мне не очень нравится эта идея, — нахмурилась Наталья Юрьевна.
— Не волнуйся! Всё будет тип-топ, как говорит мистер Покин.
— А кто такой мистер Покин?
— Это второй продюсер. Он ищет художника на картину. Я договорился, что завтра ты покажешь ему свою работу.
— Серёжа, ты с ума сошёл. Что я ему покажу?
— Как — что? Оригинал!
— Папа Серёжа, что такое оригинал? — спросил Дракоша.
— Ты!
— Я?
— А по-моему, самый большой оригинал у нас — папа! — вздохнула мама.
«Голливуд-интернейшнл» размещался в останкинском телецентре. В здание входили люди с собаками, кошками, удавами, замотанными вокруг шеи как шарф. А у стеклянных дверей курил толстый актёр в костюме бегемота. Поэтому на Дракошу особого внимания не обратили.
Изящный господин заграничного вида встретил семейство у бюро пропусков:
— Добрый день, господин Дружинин! Мистер Фокин уже ждёт вас, — сообщил он с небольшим акцентом, а затем обратился к маме. — А вы госпожа Дружинина? Мистер Покин встречается с художниками в двенадцатой студии…
— Кто это? — шёпотом спросила мама.
— Мистер Мокин. Третий продюсер.
Говорят, в коридорах телевидения легче заблудиться, чем в тайге. Известны случаи, когда неопытные люди, попавшие в здание телецентра, выбирались оттуда только через два-три года. Некоторые вообще сгинули бесследно. Но Наталья Юрьевна с детьми и Дракошей уже через час оказались в двенадцатой студии.
В центре большого павильона за столом, заваленным бумагами, сидел человек, очень похожий на Мокина. Только говорил он с ещё более сильным акцентом. Видимо, это и был мистер Покин.
Вокруг стояли этюдники, планшеты и холсты с изображёнными на них динозаврами и драконами, вписанными в пейзажи мезозойской эпохи. К столу выстроилась длинная очередь художников.
— Очень карашо. — Мокин рассматривал одну из работ. — Но не хватает… как это будет по-русски… экспрешн… Оставьте ваш работ. Мы сообщим результат. Следующий…
— Да, похоже, это надолго, — вздохнула мама.
— Мам, а можно, мы пока погуляем? — спросил Паша.
— Только не отходите далеко, а то заблудитесь.
В это время папа общался с главным продюсером «Голливуда» Фокиным.
— Хочу вас порадовать. Свой согласий сниматься дали очень крупный актёр. Это будет очень крупный успех! В роли папа — Арнольд Шварценеггер. В роли мама — Шарон Стоун. Представляете?!
Папа представил, как Шварценеггер красит сарай и беседует с бабой Клавой, и обалдело кивнул.
— Конечно, книга не сценарий. Придётся внести некоторый изменений.
— Какие? — осторожно спросил папа.
— Ну, например, у вас находить драконий яйцо под пень на какой-то дача. Это нереалистично! Мы находить яйцо… Нет! Кладка драконий яйцо в пустыня.
— Постойте, а как дети оказались в пустыне?
— Они потерпеть авиакатастроф! Все погибли… Дети идут через пустыня. Бедный, усталый, голодный… И видят яйца!
— И делают из них яичницу… — мрачно сказал папа.
— Ха-ха! Шютка! Смешно! В мой сериал «Космические разборки» тоже был такой шутка! Большой космический корабль и весь всмятка! Как яйцо. Очень смешно!.. Ха-ха-ха!..
Дети и Дракоша шли по длинному коридору, разглядывая вывески: «Спокойной ночи, малыши», «Поле чудес», «Человек и закон», «В мире животных». Перед последней они остановились. И детям, и Дракоше очень нравилась эта передача. Паша приложил палец к губам и тихонько приоткрыл дверь.
Перед телекамерой сидел любимец детей и взрослых ведущий Николай Дроздов:
— Итак, сегодня наша программа посвящена очень интересному животному…
— Гы? — заинтересовался Дракоша.
— Стоп! — послышался недовольный голос режиссёра. — Почему посторонние в студии?! Сейчас же выйдите!
— Подождите минуточку! — Дроздов вышел из-за стола и с интересом стал разглядывать Дракошу. — В первый раз вижу живого дракона. Это ваш?
— Да, — ответили Паша и Маша.
— А как его зовут?
— Дракоша, — сообщил дракончик и протянул лапу.
— Он ещё и говорящий?!
— Николай Николаевич! — сердито сказал режиссёр. — У нас каждая минута на счету!
— Но это же настоящий дракон!
— У нас сегодня передача про кроликов!
— Извините, ребята. Ничего не поделаешь, приходите через недельку. — Дроздов направился к столу. А дети и Дракоша тихо выскользнули из студии.
А беседа папы с продюсером продолжалась.
— Хороший эпизод в лесу, но — как это будет по-русски — неправдивый. Дракоша должен кушать охотник! — вещал Фокин.
— Но Дракоша добрый! — слабо сопротивлялся папа.
— Добрый. Но голодный. Как это говорят у вас: «Голод не тётка, в лес не убежит»!
— Именно так и говорят.
— И вам не хватает масштаб! Ну что это такой: ограблений дача? Мы снимать ограблений «Бэнкоф Нью-Йорк». И ещё нужен две важный вещь: любовь и хеппи-энд! Без этого нет фильм!
— Ну почему же нет? Дракоша любит папу, маму…
— Это не кассово! У нас в фильме у Дракош будет гёрл-френд — лох-несский чудищ. Её захотят продать в московский Диснейленд, но храбрый дети спасут её, и Дракош уплывёт с ней в открытый море. Полный хеппи-энд!
— Да, — кивнул папа. — Полный…
Дети и Дракоша успели вернуться в двенадцатую студию вовремя. Покин как раз заканчивал приём предпоследнего художника:
— Оставьте ваш работ. Мы сообщим результат. Следующий…
— Здравствуйте! — сказала мама.
— Очень недурно, — начал второй продюсер. — Но… простите, а где ваши эскизы?
— У меня нет эскизов. Я привела с собой оригинал. Дракоша, подойди сюда, пожалуйста!
— Что это? — поднял брови Мокин, рассматривая Дракошу.
— Не что, а кто, — поправила его мама. — Это настоящий Дракоша…
— Это? — поморщился Мокин. — Нет, это несерьёзно. Настоящий дракон должен быть большой… страшный… Вот такая пасть! Вот такие клыки! А это… какой-то детский сад!
— Гы? — обиделся Дракоша.
— Вот какие должны быть драконы. — Мокин обвёл рукой планшеты с эскизами драконов и динозавров. — Настоящий Дракош только дунет и разнесёт этот павильон в щепки!
