– Ну да. Мне ли в машинах не разбираться. Я на севере тридцать лет шоферил. Раньше я там жил. Лет десять всего, как перебрался сюда. Этот дом мне от матери перепал. Сестра, сука, хотела продать его. А мать мне подписала.
– Да погоди ты с сестрой своей, будь она неладна. Ты скажи лучше, насчет «Мерседеса» не ошибаешься?
Киселев обиделся.
– Я еще разум не пропил, гражданин хороший.
– В таком случаи, скажи мне друг дорогой, когда ты видел тут этот «Мерседес», неделю назад или совсем недавно, день, два назад? – спросил Туманов.
Киселев улыбнулся, улыбкой, которая могла бы украсить лицо великого мыслителя, но лицо алкаша она только обезобразила.
– Да тут ведь вот какое дело… – начал, было, он говорить и замолчал.
– Говори, старик, как есть. Не тяни, – нетерпеливо предложил Федор, угостив Киселева сигаретой. Тот закурил, после чего продолжил:
– Пару недель назад, смотрю, мои ребятки вечером пригнали черный «Мерседес». Я не спал. С утра поддал хорошенько, проспался. А вечером заснуть не могу. Ну встал я, думаю, пойду, может они мне сотку в долг дадут. Так я сбегаю. Магазин-то у нас всю ночь работает, были бы деньги. Подхожу к сараю, гляжу, они «Мерседес» уже в сарай загнали. Новенький, так блестит, что глаза режет на него смотреть. Чудно, – усмехнулся Киселев.
– Чего ж тут чудного? – не понял Ваняшин того, чему так удивился алкаш. Честно говоря, и Федор Туманов пока не догадывался, что за всем этим крылось. Поэтому сказал приумолкшему алконавту:
– Ты продолжай, продолжай. Чего замолчал-то?
Киселев как будто только этого и ждал. Сказал тут же:
– А то и чудно. Машина новая, а в передней левой двери три дырки. И в стекле боковом тоже пара дыр.
– Постой, постой. Три дырки в двери и две в боковом стекле, говоришь? – переспросил Туманов.
Киселев кивнул. А Федор спросил:
– Дырки от пуль что ли?
Киселев пожал плечами.
– Не знаю, от пуль или еще от чего. Только дырки были. И мои ребятки давай их затирать, замазывать. И стеклышко в двери быстро поменяли. А потом смотрю, Бугор с Пупой приехали и мужика с собой привезли. Видать важная птица. В костюме хорошем, при галстуке. Мне велели из дома рожу не показывать. Я и не показывал. В окно глядел. А тот мужик сел в «Мерседес» и укатил. Бугор зашел ко мне довольный, литр водки поставил. Угостил. Удачно, говорит, тачку сплавили. Мать его. Механик хренов. А три дня назад, гляжу ночью опять на «Мерседесе» подъезжают. Я думал, кто чужой. Вышел, а это Кесарь с Пупой. Сарай открыли и его быстренько туда загнали. И опять новый, только не черный, а темно-зеленый. Так они его за ночь перекрасили в черный. Рефлекторов в сараи понаставили, аж стены нагрелись. Я еще ругаться стал, сожжете, говорю сарай, да и дом. Мне тогда жить негде будет. А они мне, иди, говорят, спи, мы тут подежурим. Только какое там, спи. Я как раз поддал перед этим, печенка разболелась. Так мне и вовсе не до сна стало. Так до утра глаз и не сомкнул. Я бы может и ничего, только смотрю утром, а на этом перекрашенным «Мерседесе» номер точно такой, как на том…
Федор назвал номер «Мерседеса», который купил Домедов. Киселев кивнул.
– Точно. Этот самый номерок. Я запомнил, потому что сам всю жизнь шоферил. Не всегда же я пьяницей был…
Туманов показал ему фотографию Домедова, сказав:
– А ну, Юрий Иваныч, глянь, этот тип приезжал за «Мерседесом»?
Киселев посмотрел и покачал головой.
– Нет. Тот был постарше. Представительный такой. Очки в золотой оправе. Волосы с сединой. – Он продолжил описание, выслушав которое, у оперативников не осталось сомнения в том, что за «Мерседесом» сюда приезжал ни кто-нибудь, а сам Викентий Павлович Волочко, председатель общества автомобилистов. Отсюда и желание председателя похоронить оперов тут, на тихой окраине. Хозяин дома пьяница, день и ночь не просыхает. Белую «девятку» Ваняшина шустрые парни разобрали бы на запчасти. Или перебив номера, продали бы через общество автомобилистов, как они сделали с «Мерседесом», который купил Домедов. Видно машина шибко приглянулась заместителю председателя. Но, судя по всему, Волочко держал Домедова на поводке и подальше от своих темных делишек.
Хотя, по правде говоря, Туманов и сам пока не понимал, зачем Волочко всучил своему заму «Мерс», который потом украли и, скорее всего, опять же не без участия Волочко.
– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил Туманов у лейтенанта Ваняшина.
– Пока только то, что Волочко, как-то замешан с этими друзьями, – кивнул Ваняшин на труп Бугра.
Грек от прямого ответа уклонился, рассудительно заметив:
– Зря мы его отпустили тогда. Надо было, гада в камеру посадить. Он бы сейчас нам многое рассказал.
– Ничего. Зато теперь у нас есть более веский повод для встречи, – сказал на это Федор и добавил: – Ты, Сан Саныч, пока останься тут. Скоро сюда должна приехать оперативная группа. Оформишь все, как полагается. А мы с Ваняшиным поедем в общество автомобилистов. Надо повидаться с Волочко. Думаю, он-то знает, к чему все эти манипуляции с «Мерседесом», когда один меняют на другой.
– Если он вас там еще ждет, – сказал Грек.
– Во всяком случаи, предупреждать его звонком по телефону, мы не станем. Постараемся, чтобы наш приезд был полной неожиданностью для Викентия Павловича. Хотя, какая тут может быть неожиданность, когда Кесарю удалось сбежать, – сказал Туманов и, махнув Греку рукой, вместе с Ваняшиным пошел к оставленной за канавой машине.
– Николаич, глянь-ка, – сказал Ваняшин, кивнув в переулок, по которому, поднимая столб пыли, неслась машина ДПС. – Узнаешь?
– Гаишники? – сказал Федор, нисколько не удивившись.
– А ты приглядись получше. По-моему, это наш старый знакомый, – сказал Ваняшин.
Федору приглядываться было не за чем. Машина остановилась рядом с их «девяткой». Дверь открылась, и из нее вылез капитан Шевчук. Приложив руку к фуражке, он сказал:
– Здравия желаю, товарищ майор.
Теперь, увидев Шевчука, Федор немало удивился, чего как будто бы нельзя было сказать про лейтенанта Ваняшина. Тот сидел с такой невозмутимой физиономией, словно все то время, пока они не виделись, только и думал о служаке капитане Шевчуке, и сейчас ни на йоту не сомневался, что он тут появится. И вот Шевчук появился.
Туманов вылез из машины.
– Капитан, какими судьбами вы тут оказались? Опять кто-то не вышел на дежурство и вам приходится подменять его? – в голосе майора слышался сарказм, который Шевчук достойно выдержал. Ни единый мускул не дрогнул на лице капитана от вопроса старшего оперуполномоченного.
Чуть надвинув козырек фуражки на глаза, гаишник пустился в объяснения:
– Никак нет, товарищ майор. Сегодня у нас все вышли на посты. Я как раз объезжал их с проверкой. Слышу, по рации передали о перестрелке в этом районе. Ну и заехал сюда. Может, думаю, какая помощь нужна.
