– Да. Я очень тороплюсь. Так я пойду?
Федор посмотрел на Грека, потом на лейтенанта Ваняшина.
– У вас еще вопросы к этому гражданину есть? – спросил Туманов у помощников.
Грек промолчал. А лейтенант Ваняшин проговорил с легкой улыбкой:
– Мне хотелось кое, что уточнить. Можно? – посмотрел он на Домедова.
Тот решил выслушать уточнение лейтенанта стоя. И так спина устала, пока сидел на этом проклятом стуле. Распрямив спину и слегка поведя могучими плечами, Домедов разрешил:
– Валяйте. Уточняйте. – Он потопал замлевшими ногами, словно набирая обороты, чтобы они поскорее вынесли его грузное тело из ненавистного кабинета сыщиков.
– Вы ведь являетесь сопредседателем общества автомобилистов?
Взгляд у Домедова сделался жестким. Он взглянул на Ваняшина.
– А что, разве мне запрещается, и я не могу быть сопредседателем этого общества? – ответил он, в свою очередь вопросом, который вызвал у Ваняшина еще большую улыбку. Сейчас лейтенант выглядел этаким простодушным парнем, готовым поверить в каждое слово, произнесенное Домедовым. Но на деле, все было не так. И улыбка лейтенанта была неким отвлекающим маневром, чтобы усыпить бдительность Домедова.
– Да нет, конечно, можете. Просто я подумал, что человек, купивший шестисотый «Мерседес», должен получать, как минимум по пять штук баксов в месяц.
– Это вы к чему? – во взгляде Домедова теперь чувствовалась настороженность. Таких молодых оперков, которые из кожи вон лезут, чтобы проявить себя, он ненавидел всей душой. И для себя сразу определил, что и этот лейтенант Ваняшин, как раз из такого же племя.
– Да к тому, – не моргнув и глазом ответил молодой оперок, – что у вас, как у сопредседателя общества зарплата всего восемь штук и то, наших «деревянных». Так на какие же шиши, позвольте поинтересоваться, вами приобретен новенький шестисотый «Мерс»?
Домедов взглянул на молодого оперка с прищуром.
– Я копил на него всю жизнь. С момента рождения. А недостающую сумму, занял у друзей, – проговорив это, Домедов уставился на майора Туманова, как на старшего, давая понять, что больше разговаривать и тем более отвечать на вопросы молодого опера, он не намерен. – Мне можно идти? Или меня и дальше будут пытаться обвинять в непонятно чем?
Федор как будто только сейчас вспомнил, что стоящий перед ним гражданин сильно торопится.
– Да, да. Конечно, можете. – Майор взял из руки Домедова пропуск и поставил на нем свою подпись и время, тем самым, разрешив уйти.
– Вот гнида, – брезгливо проговорил капитан Грек, когда за Домедовым закрылась дверь. – Врет и не краснеет.
– Жди. Такой тебе покраснеет, – сказал Федор, не скрывая неприязни. Сколько раз пытался внушать себе, что настоящий опер не имеет права на эмоции. Он не должен сочувствовать потерпевшему и ненавидеть преступника. Иначе это только помешает нормальному расследованию. Степень вины, а, следовательно, и право называть человека преступником, определяет суд. А до его определения и те, и другие – граждане. Но у Туманова, как и у Грека назвать Домедова гражданином, язык не поворачивался.
– Вот он идет, небось, и насмехается над нами, – еще больше разошелся Грек.
Туманов ему ничего не ответил. Кое в чем, Грек, пожалуй, прав. Федор видел, с какой усмешкой покидал Домедов их кабинет.
Лейтенант Ваняшин, сидя на подоконнике, глянул в окно, увидел вышедшего из дверей управления Домедова, направлявшегося торопливым шагом к проходной.
– Насчет насмешки, не знаю. Мне отсюда его морду не видно. А вот мобильник свой он к уху поднес. Кому-то звонит, – сказал он, наблюдая из окна за идущим Домедовым.
– Да поди, шалаве своей и звонит, – сказал на это Грек и придвинувшись ближе к столу, закурил, вытянув сигарету из майорской пачки и проговорил задумчиво: – Странно. То он приходит, заявляет о краже машины. То вдруг резко меняет показания. Даже не хочет, чтобы машину искали. С чего бы это?
Туманов мучился над этим же сейчас не меньше Грека. Но промолчал, не ответил.
– Значит, есть какая-то причина, которую мы пока не знаем, – сказал Ваняшин, не отрывая взгляда от окна. Грек глянул на лейтенанта и покачал головой:
– Дураку понятно, что-то за этим кроется. А вот что? – Посмотрел усатый капитан на своего старшего группы. Не гоже, чтоб майор отмалчивался, когда они с Ваняшиным ведут деятельный разговор.
Даже Леха Ваняшин теперь отвернулся от окна и глянул на Федора Туманова.
– А, по-моему, Домедов не сам принял такое решение, чтоб забрать заявление и отказаться от своих показаний… – сказал Федор.
Грек с Ваняшиным уставились на него, ожидая, чего еще выдаст им майор.
– Я думаю, что в этом Домедову посоветовали… – докончил майор свою мысль.
– Посоветовали? – недоверчиво спросил Грек. А лейтенант Ваняшин пошел дальше, решив потребовать от майора дальнейших объяснений?
– Интересно, и кто же, в таком случаи, этот советчик? – проговорил он.
Федор улыбнулся, воздерживаясь от подробных объяснений, как бы это Ваняшину и Греку не хотелось.
– Наберитесь терпения, друзья мои. Когда-нибудь мы узнаем об этом. А пока советую вам съездить в это автомобильное общество, где Домедов состоит в должности сопредседателя. Поговорите там с людьми. Узнайте, чем это общество занимается. Ну и про самого Домедова поспрашайте. В общем, учить вас не надо, что делать. Сами знаете. Так что, вперед…
Грек кивнул.
– И с песней, – докончил за Туманова капитан, вставая из-за стола.
– Адрес этого общества автомобилистов установили? – спросил Федор, припоминая, что этим вопросом пару дней назад занимался Ваняшин.
– Это было не трудно, – ответил Ваняшин с некоторым достоинством, которое раньше майор замечал только за Греком. – В городе едва ли не каждый пятый водитель состоит членом этого общества. Через этих членов и установили, – объяснил Ваняшин.
Дорогой, пока ехали до улицы Подбельского, где в двухэтажном особняке, свежевыкрашенном в бледно-розовый цвет, располагалось общество автомобилистов, капитан Грек поучал приятеля Леху:
– Запомни. В нашем деле, один, два вопроса, решают все.
Ваняшин не понял, к чему это было сказано Греком.
– Сейчас объясню, – проговорил Грек с улыбкой, как настоящий профи сыскного дела. – Вот ты начал колоть этого Домедова?..
Наблюдая за дорогой, чтобы не впечататься в какую-нибудь машину, Ваняшин согласно кивнул.
– Ну допустим, – произнес он. А Грек сказал:
– Нет, вопрос насчет того, на какие деньги куплен «Мерседес» ты задал справедливо, слов нет. Но немного не так надо было это делать.
Ваняшин промолчал, тем самым, выражая несогласие. Но сам Грек истолковал это так, как хотелось ему.
