– По коридору прямо и налево. Последняя дверь. Там секретарша, – сказал охранник и высокомерно отвернулся.
Высокая, худощавая женщина, которой было далеко за сорок, не понравилась Кристине сразу.
«И как Игорь мог терпеть такую мымру?» – удивилась она.
Уж чересчур деловая эта секретарша. Сидит словно на иголках. Пока слушала Кристину, извертелась вся, то и дело смотрела на часы, давая понять, что шибко занята.
Казалось, она уже забыла про смерть своего шефа, хотя большой портрет Борисова с перетянутым черной ленточкой уголком висел на двери его кабинета, перед глазами деловой секретарши.
Но когда Кристина, выговорившись, замолчала и с надеждой глянула в блуждающие глаза секретарши, та сказала:
– Знаете, – в голосе послышалась отдаленная нотка сочувствия, – все, что вы мне рассказали про сестру, очень трогательно. Мне искренне жаль. Но я не знаю, кто ездил встречать ее. Шеф меня в такие подробности не посвятил.
Она впервые за время разговора глянула с сожалением на портрет Борисова и тут же уставилась на Кристину и пожала костлявыми плечами:
– Вы меня понимаете, надеюсь.
Кристина не ответила. Не понимала и не хотела понимать. Видела, она ничем не хочет помочь. Чужое горе ее не трогает.
– Я ушла из офиса ровно в шесть вечера. Тут оставался охранник.
– А у него спросить нельзя?
Костлявые плечи секретарши нервно дернулись. Этот вопрос она восприняла как откровенное издевательство.
– Ну уж этого никак нельзя, – раздраженно ответила она.
– Почему? – не отставала Кристина.
– Потому! По причине его смерти. Его убили в тот же вечер, когда и Борисова.
Кристина растерянно молчала, понимая: круг замкнулся, дальнейшая беседа бессмысленна.
Не попрощавшись, она пошла к двери.
Кристина рванула дверь и, шагнув в коридор, чуть не столкнулась с высоким широкоплечим парнем. Даже зло взяло. В такой момент попался этот рыжий. Волосы рыжие. Рожа широкая, как лопата, и вся усеяна мелкими конопушками.
Рыжий с интересом смотрел на красивую девушку и улыбался. А Кристину воротило от его улыбки. И чего пялится?
Кристина обошла рыжего и направилась по коридору к выходу.
Рыжий, оглядываясь, вошел в приемную.
Секретарша восприняла его улыбку как относящуюся к ней. Тоже улыбнулась со словами:
– Здравствуй, Саша.
– Здравствуйте, Ангелина Владиславовна, – сказал рыжий и опять оглянулся на приоткрытую дверь, где только что стояла Кристина.
Секретарша тоже бросила взгляд в конец коридора, где мелькнула стройная фигура, и со скрытой злостью к ее молодости и красоте проговорила:
– Чокнутая какая-то. Полчаса мне тут рассказывала про свою сестру.
– Какую сестру? – Лицо рыжего сразу помрачнело. Теперь он вспомнил, где видел эту девушку. «Фотография. Это была ее сестра, и я должен был ее встретить».
– Да видишь ли, сестра у нее пропала. Несет всякую чепуху. Будто просила Игоря Николаевича встретить ее. Представляешь? Ну не дура ли? Будто ему больше заняться нечем, как всяких шалашовок встречать.
Рыжий Саша шагнул к двери.
– Я сейчас вернусь, – сказал он и вышел, хлопнув дверью.
Худые плечи секретарши опять дернулись. Она крикнула:
– Саша! Ты куда? Распишись у меня в ведомости.
Но дверь уже закрылась, и, глядя на нее, секретарша буркнула себе под нос:
– И чего он за ней побежал? Тоже мне красавица. Бывают и получше.
Кристина уже села в машину и только хотела закрыть дверцу, как на крыльцо выскочил тот рыжий, не понравившийся ей еще там, в приемной.
Она отвернулась. Рука потянулась к ключу зажигания.
– Девушка! Подождите!
Кристина не смотрела в его сторону, но догадалась, что кричит он ей.
– Идиот рыжий. И бывают же такие, – тихонько проговорила она. Никогда ей рыжие не нравились. Напрасно он пристает.
Рыжий подскочил, как бульдог вцепился в ручку дверцы.
– Подождите! Я же вам кричу.
Большие глаза Кристины недобро уставились на рыжего нахала с немым вопросом: чего тому надо?
– Вы спрашивали про сестру?
Теперь взгляд у Кристины сделался тревожным и в то же время подозрительным.
«Боже! Почему он заговорил про Олеську? Неужели он что-то знает? А если это он?..» – она испугалась своих мыслей.
– Это мне поручил Борисов встретить вашу сестру.
Глава 8
Жанна открыла глаза и ничего не могла понять.
Целлофановый пакет с марлевым тампоном, облитым эфиром. Черт возьми! Память словно отшибло. Только и запомнила этот отвратительный запах.
Тело ломило, будто по нему несколько раз проехали катком, и руки затекли.
Она попробовала ими пошевелить, чуть приподняла голову и увидела, что руки привязаны к спинке железной кровати, на которой она лежала. И ноги оказались привязанными.
«Ничего себе! Где я?» – Этот вопрос сильно встревожил ее.
Жанна огляделась.
Небольшая комната с одним-единственным грязным окном, затянутым паутиной. Никакой мебели. Только кровать, на которой она лежала, и рядом стоящий стул, забрызганный какой-то красной дрянью.
Она посмотрела в окно.
Там, на улице, светило солнце, а здесь, в этой комнате, как в могильном склепе царил полумрак. И даже ощутился какой-то неприятный запах гнили.
«Зачем я здесь? Что со мной собираются сделать?» – думала она. Хотелось закричать, позвать на помощь. Скорей убежать отсюда.
Жанна попробовала освободить руки. Не получилось.
«Крепко завязали». Еще усилие, и тоже бесполезное. Оставалось лежать и обреченно ждать, что же будет дальше.
Вдруг где-то послышались голоса.
Жанна затаила дыхание. Услышала два мужских голоса, старалась разобрать, о чем они говорят.
«Может, крикнуть? Вдруг это ищут меня? А если нет? Но в конце концов те, кто меня сюда притащил, все равно заявятся», – подумала она и решила закричать.
– Эй! Помогите! Я здесь. – У нее получилось не очень громко. Голос сорвался, задрожал.
И те голоса сразу смолкли.
Жанна опять прислушалась.
Шаги. Как будто кто-то подкрадывался. И сердце у нее от волнения забилось часто-часто. Может, не надо было кричать? Лежать и ждать, полагаясь на судьбу. Она жива – а это главное. Кристина, узнав об ее исчезновении, обязательно обратится в милицию. Значит, ее будут искать.
