– Ты хочешь, чтобы я тебя отпустил?
– Да. Очень хочу. Пожалуйста. У меня больная мать. Она не переживет, если со мной что-нибудь случится.
Он улыбнулся, погладив Жанну по волосам.
– Хитрая девочка. Ты смоешься и наведешь на меня ментов.
– Да нет же. Не наведу. Я никому не скажу об этом. Честное слово.
Он рассмеялся. Уж слишком по-детски прозвучала ее клятва.
В какой-то момент Жанна отвлеклась, а он, быстро поймав ее за ухо, махнул бритвой по мочке уха, отсек ее по дырочку, в которой была серьга.
Жанна, привязанная за руки и за ноги, ерзала от боли по кровати, пытаясь разорвать веревки.
Ее мучитель долго хохотал, наслаждаясь ее страданиями. Потом схватил за другое ухо и без замаха полоснул острой бритвой по мочке, отделив серьгу. Улыбнулся, прикидывая на ладони, на сколько они потянут.
Его улыбка на бледном лице казалась зловещей.
Жанна отодвинулась на край кровати, насколько это было возможным в ее положении, но он схватил ее за волосы, вернул на прежнее место.
– Лежи, сука! Не дергайся, – прошипел он угрожающе. Наклонился и жадно впился в ее губы.
Поцелуй его оказался долгим. И Жанна заметила вдруг в его глазах какой-то странный блеск.
«Неужели он возбудился, ублюдок!» И сказала:
– Я не буду дергаться. Только не убивай. – Она почувствовала за всем случившимся гораздо худшее, чем с ней произошло. Сама не верила, что мучитель пожелает оставить ее в живых. И все равно просила его.
– Да нужна ты мне убивать тебя, – рыкнул он, дотрагиваясь до ее груди. Провел ладонью по соскам.
Жанна задышала часто. «Он хочет трахнуть меня. Может, и не убьет. Я ему понравлюсь. Постараюсь понравиться. Сделаю так, что ему захочется меня еще и еще».
– Сейчас ты узнаешь, что такое настоящий кайф, – проговорил он негромко и в то же время возбужденно.
Он провел лезвием бритвы по юбке, раскроив ее пополам. Срезал полоску трусиков. Увидев ее всю голую в капельках пота, задрожал, быстро раздеваясь. Глаза у него вспыхнули.
– Сейчас, сучка, – подрагивающим голосом сказал он, наклонился и лизнул ее языком по шее, справа до левого уха.
– Ты ненормальный.
– Да. Я ненормальный, – без обиды согласился он.
– Псих!
И опять он не обиделся. Тихонько хихикал.
Жанна вдруг почувствовала, как к ее шее что-то прикоснулось. Будто ожог возле правого уха.
Вздрогнула. И в следующее мгновение по всей шее разлилась резкая обжигающая боль. Фонтан крови брызнул перед глазами.
Она дико закричала, изо всей силы пытаясь вырваться из веревок, затянутых на запястьях. Но ее убийца, уже голый, навалился на нее и застонал, как бешеный жеребец в сексуальной оргии. Но изнасиловал он ее не сразу, а когда она, уже полумертвая, почти перестала биться. Только тогда он ворвался в нее и, ритмично водя бедрами, тихонько завизжал:
– Ну давай же, сука! Подмахивай.
И Жанна с дикими от ужаса глазами, устремленными куда-то в черный потолок, его услышала и, подчинившись, повела бедрами.
Но все это продолжалось недолго. Несколько интенсивных движений, и убийца застонал, тая в блаженстве, хотя умирающая девушка еще двигала бедрами, словно стараясь сбросить его со своего слабеющего тела.
Глава 9
– Я тебе не верю! – всхлипывая, кричала Кристина рыжему парню, сидевшему рядом с ней в машине. – Слышишь? Не верю.
Рыжий курил, шныряя взглядом по сторонам. Видно было, он сильно взволнован. Битых пятнадцать минут убеждал Кристину, что не причастен к исчезновению ее сестры, но так и не смог убедить. Упрямый народ женщины. Уж если чего себе в голову вобьют, то все.
– В общем так. Думай про меня что хочешь, но я тебе сказал правду. Я не ездил встречать твою сестру.
– Врешь!
– Да погоди ты! – чуть не захныкал рыжий, так достала его Кристина своим неверием. – Ну что ты заладила одно – врешь, врешь! Я не вру! Ты можешь мне не верить…
– И не верю. Потому что ты нагло врешь. Говори, где Олеська? – потребовала Кристина.
Рыжий криво усмехнулся.
– Я съел ее, твою Олеську. Ох и вкусная девочка была.
– Дурак!
– Сама дура! – огрызнулся рыжий. Столько времени на нее потерял.
Они оба долго молчали. Потом Кристина сказала:
– Игорь был моим любовником…
Рыжий Саша пожал плечами.
– А мне до фонаря, кем он тебе был.
– И я знаю его характер, – продолжила Кристина начатую мысль. – Если уж он скажет…
– Ну и сказал. И что? В тот вечер я не смог встретить твою сестру. Я забурился к подружке. Посидели… выпили…
Кристина покачала головой, коря рыжего за неподчинение, и тот, как бы угадав ее мысли, протяжно вздохнул.
– Ну так получилось.
– Знаешь, ты кто? – разошлась Кристина. Кажется, так бы и разорвала этого идиота.
– Уж догадываюсь, кем ты меня считаешь.
– А кем бы ты хотел, чтобы я тебя считала? Дон Жуаном?
Он промолчал.
Кристина наседала на рыжего отступника.
– Если бы ты приехал на вокзал, все было бы по-другому. Понимаешь ты, осел?
– Давай без оскорблений, – обиделся рыжий. – Я этого не люблю.
Кристину распирала злость.
– Посмотрите на него. А мне плевать, как ты любишь. Он, видишь ли, к шлюхе забурился.
– И ее не обзывай. Ты не имеешь права, – возмутился рыжий.
Кристина отвернулась, уставилась на пузатого охранника с рожей дебила, наблюдавшего за их разговором.
– Я на тебя в ментовку заявлю, – пригрозила Кристина.
Но он только хмыкнул:
– Нашла чем пугать. Плевал я на твоих ментов. За мной ничего нет. А к исчезновению твоей сестры я непричастен. Подруга подтвердит, что я всю ночь ее трахал. Соседи слышали. В крайнем случае и они подтвердят.
Кристина поняла, что его ничем не прошибешь. Был бы жив Игорь, он бы поговорил с этим рыжим. И опять надолго замолчала.
– Ты знаешь, – наконец нарушила она молчание, немного успокоившись. – А я ведь в тот вечер была на Киевском.
Рыжий от удивления вылупил глазищи.
– А чего ж ты?..
– Долго объяснять. В какой-то момент я передумала, решила сама встретить Олеську. Но поезд, как назло, опоздал. Нелепая случайность. А я торопилась. И вот как все получилось.
Она чуть не расплакалась, и тогда рыжий сказал:
