Глянув в ехидную рожу лейтенанта, Грек чуть нахмурился и сказал:
– Лешка, не порть мне настроение. Мне сейчас на задание идти.
Лейтенант хмыкнул на это.
– Можно подумать, мы с Николаичем на прогулку идем. Он будет за столиком сидеть, балдеть. Водочку пить. Хотел бы я пойти на такое задание, – сказал Ваняшин. На что капитан Грек, подняв указательный палец, заметил:
– Не просто за столиком сидеть, а вести оперативное наблюдение за объектом. То бишь, за вором в законе, Китайцем. Понятно, салага. И майору видней, кого куда посылать. Так что ты, малец, для такого серьезного дела еще не дорос.
Ваняшин не стал спорить, отвернулся. А Грек, легонько толкнув приятеля Леху в плечо, протянул руку. Решено было, что к ресторану Грек поедет не на служебной машине, а на белой «девятке» Ваняшина. Об этом лейтенанта упросил майор Туманов. Потому что сам Ваняшин на такой вариант не соглашался, говоря, что Грек прекрасно может добраться туда и на метро. Но майору все-таки удалось уговорить лейтенанта. Теперь, отдавая ключи от машины Греку, Ваняшин вздохнул и предупредил:
– Сильно на газ не дави. Она у меня инжекторная. Сто пятьдесят прет в легкую. А вообще, если бы не Николаич, я бы тебе даже велосипед не доверил.
Грек оскалился в улыбке и сказал:
– Ладно, не жмись. Верну я твою колымагу в целости и сохранности, – потом капитан обратился к майору Туманову, видя, как тот усердно делает вид, будто здорово занят: – Товарищ майор, извольте ручку позолотить? – проговорил Грек.
Туманов поднял голову от бумаг, которые то и дело перелистовал.
– Чего? – спросил он, делая вид, будто не понял, к чему это Грек.
– Ну, ты что, в самом деле, Николаич? Не свои же мне тратить, – как мог, возмутился Грек. Федор достал из кармана три пятисот рублевки, положил Греку в протянутую ладонь.
Грек ошалело захлопал своими черными, как у цыгана глазами и спросил:
– И это все?
– А сколько ты хотел? – сказал, как ни в чем не бывало майор, и тут же добавил: – Смотри, лишнего не трать. И так еле уговорил «батяню», чтобы разрешил выдать из бухгалтерии на расходы. Между прочим, по документам эти деньги проходят, как выданные на текущие расходы. Так что, береги их.
Грек воспринял сказанное майором, как злую насмешку, обратился к Ваняшину:
– Нет, Леш, ты слышал, что наш премудрый майор сказал. Лишнего не тратить. Как будто я в столовую иду. Ты, Николаич, хотя бы знаешь, какие там цены?
На что рассчитывал Грек, было не понятно. Но больше он от майора не получил не рубля.
Часа через полтора, после его отъезда, майор Туманов позвонил Греку на сотовый, узнать, как у того идут дела. Судя по веселому голосу капитана, дела у Грека шли даже очень неплохо.
– Объект на месте. Сидит недалеко от меня с молоденькими двумя девицами, – сообщил Грек. Туманов ему посоветовал не терять бдительность и быть повнимательней, и обо всех изменениях сразу докладывать ему по сотовому. Еще майор сказал, что они с Ваняшиным преступают к установке аппаратуры.
– Ну, как там Грек? – немного с завистью спросил Ваняшин. Он бы не прочь подменить капитана на его задании. А Грек пускай бы тут корячился с майором. Но Туманов сказал, что Ваняшин ему нужнее тут. И Леха Ваняшин спорить не стал, по одной простой причине: потому что с начальством не спорят, иначе себе дороже выйдет. И сейчас, завидуя Греку, представлял его балдежное лицо. Уж чего-чего, а выпить и закусить их капитан любит. Особенно в на халяву.
Они вошли в подъезд шестиэтажного дома сталинской постройки, и когда поднялись на шестой этаж, майор пошарив в кармане, достал ключи, которые накануне им сделали по слепкам в мастерской. Потом поглядев на четыре двери, выбрал из них одну.
– Николаич, а ты уверен, что это та самая дверь? – шепотом спросил Ваняшин. Туманов показал ему ключи и сказал:
– А вот мы сейчас и проверим.
И с этими словами майор сунул один из ключей в замочную скважину.
Ваняшин на миг представил, что будет, если сейчас Туманов все-таки ошибся дверью. Судя по его лицу, майор забыл, какая из четырех дверей им нужна. И если он сунул ключ наугад, то их примут за квартирных воров и в лучшем случаи побьют. О худшем, лейтенант думать не стал. Слишком неприятно думать о худшем и о том, сколько придется давать отписок прокурорским работникам. Объясняй потом, зачем они приперлись сюда и пытались проникнуть в чужую квартиру. И Леха вздохнул. Но это был не вздох сожаления, а вздох облегчения. Потому что ключ вошел в замок так, как надо. И майор сделал три оборота, после которых верхний замок оказался отпертым.
Теперь оставался нижний. Но это уж, как говорится, дело техники. А точнее, нескольких движений майора Туманова, в результате которых и второй замок был открыт.
Еще не входя в квартиру, Туманов чуть приоткрыл дверь, прислушиваясь.
В квартире было темно и тихо. Ваняшин не понимал, почему майор тянет. Чего стоять здесь на площадке шестого этажа и ждать, пока, кто-нибудь из соседей выйдет и увидит их.
Словно угадав то, о чем подумал лейтенант Ваняшин, Федор обернулся к нему и коротким взмахом руки дал понять, что пора входить. Сам майор вошел первым. Ваняшин за ним, прикрывая майорский тыл. А, войдя, тихо закрыл дверь. Теперь предстояло осмотреть квартиру. Перед тем, как войти, Туманов несколько раз позвонил, чтобы проверить. Вдруг предусмотрительный Китаец оставит здесь охрану из своих мордоворотов. Но вор оказался не таким уж предусмотрительным. И в этом Леха Ваняшин убеждался, осматривая комнату за комнатой. Пока майор Туманов осмотрел ванну, туалет и кухню, он, подсвечивая себе маленьким фонариком, обежал три комнаты. Оставалось заглянуть в последнюю, четвертую. Но теперь Ваняшин не сомневался, что и там никого нет. По крайней мере, в спальне он уже побывал. И в ней, никого. Широченная кровать, на которой свободно места хватит для четверых, аккуратно заправлена. Только возле самых подушек, атласное одеяло чуть откинуто. Иными словами, все готово к совокуплению стареющего джентльмена с молоденькой красоткой, при виде которой кровушка начинает бурлить по жилам, поднимая не только желания, но и кое-что другое.
Леха улыбнулся. Сейчас они с майором установят на шкафу, располагающимся рядом с этой кроватью, маленькую видеокамеру, которая увековечит на пленку усердие Китайца, когда он будет пыхтеть на юной Афродите. Потом эта запись будет предъявлена ему, как вещественное доказательство. Но он так и не узнает, кто ему вырыл яму. А вырыла ее…
Войдя в последнюю комнату и пробежав по ней лучом фонарика, Ваняшин остолбенел на пороге. В кресле сидела толстушка, Ольга Романюк, бывшая любовница Китайца. Ее полуоткрытые глаза смотрели на дверь, где застыл Леха Ваняшин. Это настолько подействовало на лейтенанта, что он не отводил луч фонаря от ее лица и в первые секунды не понимал, почему она не моргает. И только потом, когда опустил луч, посветив ей на грудь, все понял.
