Плечо ныло от боли. Возможно, правильней бы было сейчас избавиться от Вики, но с раненой рукой он не сможет управлять машиной. А бросать ее вот так посреди дороги внутри с аппаратурой прослушки, может привести к нехорошим последствиям. Гаишники сообщат в ФСБ. И тогда псы, натасканные куда лучше, чем опера из уголовки, займутся серьезной разработкой. И получится, что он поставил под удар не только себя, но и других. И к тому же, в квартире у Вики осталась его одежда. А в его сумке под подкладкой была спрятана сберкнижка на довольно приличную сумму денег. Перейдя жить к Вике, он думал, что это всерьез и надолго, а потому не рискнул оставить сберкнижку в своей квартире. Да и деньги всегда могли понадобиться. Это оказалось еще одной причиной, продлившей женщине жизнь. Потом он явится за сумкой, и для красотки все закончится одним махом.
– Надеюсь, ты не побежишь заявлять в милицию? – спросил он. На бледном его лице появилась едва заметная улыбка, которая тут же пропала. Плечо болело и до улыбок ли тут. Он посмотрел на Вику.
– Не беспокойся. Не побегу. Ты ведь не сделал ничего такого?..
Он покачал головой.
– И я не сделала, – сказала Вика, стараясь на него не смотреть. Человек, который еще недавно нравился ей, которого она чертовски ревновала к своей подруге, теперь был, ею ненавидим. И в тоже время она боялась его. Боялась даже встречаться с ним взглядом.
– У тебя остались мои вещи, – напомнил он. Не отрывая взгляда от дороги, Вика усмехнулась. Мелочность, не самое хорошее качество для настоящего мужчины.
– Не сомневайся. Ничего не пропадет. В любое время можешь приехать и забрать свою сумку. Но не сейчас. Сейчас я не хочу видеть тебя в своей квартире, – твердым голосом сказала она. Рязанцев и на это не посмел возразить. Чувствовал, что трещина, которая образовалась между ними, с момента его измены с Софи, превратилась в непреодолимый провал. Даже не ожидал, что эта красавица может быть такой решительной, если это ей потребуется. Это его особенно настораживало.
– Ладно. Пусть все будет так, как ты хочешь, – сказал он и назвал адрес, куда им сейчас надо было ехать. Там недалеко жила жена бывшего его напарника Игоря Овечкина. Как мудро он поступил, превратив эту женщину в запасной вариант. Пусть она по красоте уступает Вике, но за короткое время она успела привязаться к нему. Пожалуй, стоит подумать о том, чтобы некоторое время пожить у нее. Потом он решит, насколько это протянется. Но пока, пока надо переждать и тем самым лишить майора Туманова возможности защелкнуть железные браслеты на его запястьях.
Он велел Вике остановиться на улице Малахитовой, возле моста через Яузу. К дому, где жила Инна Овечкина подъезжать не стал. Не известно, что у этой дурехе Вики на уме. Вдруг прямо сейчас побежит к ментам.
Глянув в черную воду реки, подумал, что самое бы место для Вики здесь. Хватит одного удара, который приведет женщину в бессознательное состояние. И пусть потом менты разбираются, как так могло получиться, что трезвая женщина свалилась в воду и утонула. Спишут на несчастный случай. И никому будет невдомек, как все получилось на самом деле.
– Вылезай. До дома доедешь на такси. Машину оставь здесь. Сейчас я позвоню, чтобы приехали и отогнали ее, куда следует, – сказал он, достав сотовый. Вика ушла, даже не попрощавшись. Стоя возле моста, он видел ее удаляющуюся фигуру, пока на перекрестке она не остановила проезжавшую машину, на которой и умчалась в ночь.
Глава 20
Выслушав внимательно рассказ женщины, Туманов спросил:
– Сейчас вы куда ехали, к Рязанцеву?
На печальном лице Вики отразилось несказанное удивление. Вот уж воистину, от милиции ничего не скроешь. И как только этот майор мог догадаться.
– Два часа назад Олег позвонил мне. Спросил, как у меня дела и попросил привезти его сумку с вещами, – сказала Вика. А майор призадумался.
– Скажите, а вас не удивляет, почему он сам не приехал к вам?
На заплаканном лице женщины появилась пренебрежительная гримаса.
– Чему тут удивляться, когда я сама запретила ему появляться у меня. Да и не хочу, чтобы он приезжал. Хотела просто отдать ему сумку и уехать, если бы не это… – она не договорила, обернулась, посмотрела на то место, где на дороге сбила человека.
– Боюсь, уехать вам от него не получится, – сказал вдруг майор, и на лице Вики пренебрежение сменилось испугом.
– Что вы этим хотите сказать? – быстро спросила она, уличив майора в скупости сказанного и призывая его не играть на ее любопытстве.
– Видите ли, не далее, как вчера, ваш бывший возлюбленный пытался прикончить женщину, с которой сожительствовал. С ее мужем у него были общие дела. После того, как муж погиб, господин Рязанцев соблазнил его жену.
– Сволочь! – не сдержалась Вика. Туманов кивнул.
– Не спорю. Но он не только сволочь, но и человек, который подозревается в убийствах. Кстати, это была его идея, сделать подмену с женщиной внешне очень похожей на Софи. Смерть в некоторой степени искажает лица, и Рязанцев был уверен, что никто не догадается, что это не Софи Бруно, – продолжил Туманов, заметив в глазах женщины откровенное недоверие, которое она тут же объяснила, сказав:
– А может, никакой подмены нет? Может, та убитая и в самом деле Софи?
Федор на это убежденно сказал:
– Ваша бывшая подруга жива. Более того, неделю назад она звонила своему любовнику Валерию Панину. Просила его встретиться с одним влиятельным господином преступного мира, неким Китайцевым. Вам эта фамилия ничего не говорит?
Вика отрицательно покачала головой, а майор сказал, как бы, между прочим:
– Кстати, после той встречи Панина убили. В своей квартире. Одним из убийц был Митяй, а вторым… У нас есть подозрения, что вторым был Рязанцев. Вот почему вам следует его опасаться. – Туманов посмотрел на женщину, заметив, что та и вовсе раскисла. По ее лицу нетрудно было догадаться, что сейчас ей ничего не хочется кроме одиночества. Запереться бы в своей квартире, чтоб никого не видеть и не отвечать на телефонные звонки. Понимая, что уже ничего в своей судьбе изменить не удастся, она смирилась со всем и в первую очередь с участью обреченной. И теперь перед операми сидела не хорошо ухоженная тридцатилетняя красавица, а постаревшая за какой-то миг пятидесятилетняя кухарка, для которой возня с кастрюлями доставляет, куда большую радость, чем знакомства с мужчинами. Приглядевшись к ее лицу, Федор заметил несколько морщинок, которых прежде не было. И вздохнул, потому что утешить ее сейчас было нечем, да и некогда. И он сказал Ваняшину:
– Леш, позови сюда Грека и сумку захвати из багажника. Надо посмотреть, чего в ней.
Увидев подошедшего усача, которого она сшибла, женщина побледнела и раскрыла рот. А Грек открыл дверь и сел рядышком на сиденье, сказав:
– Здрасьте…
Женщина указала на него пальцем.
– А… как же? Он ведь там… – этим же пальцем она указала на дорогу, где усач лежал. Чтобы не доводить несчастную до обморочного состояния, Федор сказал:
