– Сколько он дал? – дрожащим от радости голосом спросил одноглазый.
– Десять тысяч! – ответил щуплый, судорожно пряча деньги в глубокий карман рваного пиджака.
Водитель Байдикова спустился к ним на берег:
– Вот что, доходяги, никуда не уходите до приезда ментов. Поняли? – предупредил он грубо.
Оба молча закивали головами.
Водитель с пренебрежением глянул сначала на одноглазого, с которым был одинакового роста, потом на маленького грязнулю.
– Ну, смотрите, пидоры, если вы ее… Собственноручно застрелю, – пригрозил он тоном человека, в чьем обещании лучше не сомневаться.
– Ни-ни, – в один голос заговорили бродяги. – Мы здесь ни при чем.
Водитель недоверчиво посмотрел на обоих и пошел к машине.
Когда он ушел, щуплый сказал:
– Я же говорил, морду набьют. Менты приедут и отвалтузят.
Но одноглазому было на радостях все равно:
– За десять тысяч пусть хоть каждый день бьют. Вытерпим, – улыбнулся он, обнажив наполовину беззубый рот. – Ты только прикинь, сколько деньжищ привалило!
Но щуплый стоял, насупившись, как нахохлившийся воробей, и уныло смотрел вдаль.
– Дурак ты, циклоп! А по мне свобода дороже денег. Не сидел ты в камере. Да чтоб дубинкой тебя поперек хребта. Тогда и деньги будут не нужны.
Оба посмотрели на здоровяка водителя.
Тот стоял с трубкой телефона возле уха и разговаривал с кем-то, поглядывая на бомжей.
– Ну, гребаная невезуха! – не унимался щуплый. Теперь он думал только об одном: как бы смотаться отсюда.
По мосту нельзя. Там на шоссе стоит «Мерседес» с этим бугаем. По берегу – тоже рисково. Бугай бегает быстрее.
Щуплый покосился на воду. Вода, конечно, холодная, но иного выбора нет. На той стороне у моста широкая заводь, и, если рвануть к кустам, уже никто не достанет. Да и не полезет этот водитель за ними.
Выбрав момент, бродяга неожиданно прыгнул в воду. Отчаянно бултыхая руками и ногами, поплыл.
Но водитель Байдикова даже и не думал догонять его. Выйдя из машины, он вытащил из кармана пистолет и, прицелившись, пару раз выстрелил.
Пули вспороли воду перед самой головой беглеца. Он заметался на воде.
– Греби назад, ублюдок! Третья пуля твоя! – пообещал водитель.
Щуплый обреченно поплыл к берегу, где его тут же схватил одноглазый и врезал пару раз по зубам.
Милиция приехала минут через десять.
Узнав, что один бомж хотел удрать, седой майор надел на него наручники. На всякий случай пристегнул к нему за руку и одноглазого.
Деньги, выданные Байдиковым, у них тут же отобрали.
Глава 22
Начальник угрозыска майор Верин ликовал. Вызвал к себе в кабинет Камагина и Зуева.
– Вот что, ребята, – он положил обе ладони на увесистую папку с кипой бумаг уголовного дела по маньяку, – пора это дело закрывать. Возьмите справку из морга о смерти Топольского и давайте, списывайте.
Я сегодня разговаривал с начальником управления, он тоже так считает. Надо успокоить общественность. Дайте информацию в СМИ, что, так, мол, и так, – в ходе оперативно-разыскных мероприятий маньяк погиб. Повторяю, – особенно подчеркнуто сказал майор, – не человек, подозреваемый в убийствах женщин, а маньяк. Чтоб всем было все понятно. И так в городе черт знает что творится. Психологи заявляют, будто от этих художеств маньяка у многих слабонервных женщин началась истерия.
Молодой лейтенант улыбнулся. А Верин строго заметил на это:
– Ничего смешного не вижу, товарищ лейтенант.
– Так ведь есть одно обстоятельство… – начал было Камагин, но майор резко перебил:
– Какое еще обстоятельство? – с недовольством спросил он так, что Камагину расхотелось продолжать. – Чего еще откопали?
Капитан вздохнул. Раз начал говорить, пришлось продолжить:
– Пока ничего. Однако мы не можем найти медицинскую карту Топольского. В клинике ее нет.
– Дома поищите, – совет начальника вызвал улыбку у обоих оперов. Но они постарались, чтобы майор не заметил этого.
– Мы провели тщательный обыск и дома, – ответил лейтенант Зуев.
– Ну и чего?
– Не нашли, – на правах старшего заключил Камагин. – И с экспертизой не все ладно. Тело сгорело до костей.
– Не труп, а пепел, – пояснил Зуев. – За руку берешь, она рассыпается в прах.
– Но машина же Топольского! Сослуживцы по работе опознали машину. И труп опознали, – оговорился майор.
Камагин хмыкнул, и Верин тут же поправил себя:
– Ну, предположительно. Да вы поймите, сейчас в наших интересах погасить этот пожар с маньяком. Хватит разговоров. Пусть газетчики замолчат.
– Хорошо. Как скажете, – согласился с начальником Камагин.
Верину покладистость капитана не понравилась.
– Ну, а ты что предлагаешь? – спросил он.
– Подождать. И поработать еще по делу. Может, что-то прояснится.
– Ага, подождать? Пока с нас погоны снимут?!
– Ну, зачем же так? – возразил Камагин. Он знал: Верин – человек твердый, переубедить или отговорить его практически невозможно.
– Не можем мы ждать! Теперь, со смертью Топольского и этого немого, головы женщинам не отрезают. И слава богу! Значит, что? – майор поочередно взглянул на Камагина и на Зуева.
Оперы не ответили, и майор продолжил:
– Значит, наше предположение верное. Маньяк погиб в автомобильной катастрофе.
Капитан хотел возразить, но раздумал. «Да ну его к черту», – решил он и промолчал.
– А у нас без этого дел хватает. Вон, на Рублевском, опять поножовщина была. Рыночники вздумали бузу устроить. Так что хватит возиться, закрывайте дело, – и Верин хлопнул ладонью по папке с бумагами.
Этот жест Камагин воспринял как приказ вышестоящего начальника. Но когда вышли с Зуевым в коридор, он сказал лейтенанту:
– Ну и дурак.
Зуеву и так было понятно, кому предназначалась столь лестная похвала.
– Значит, все? – спросил он.
– Ну, ты же слышал, что он сказал, – ответил Камагин и свернул к железной двери с табличкой «Информационный отдел».
Зуев остался в коридоре.
Глава 23
Камагин издали услышал, как настойчиво разрывается телефон в его кабинете. Но открывать дверь не спешил.
«Пошли все к черту!» – без настроения думал он.
Но телефон, зараза, все не умолкал. Пришлось войти и снять трубку.
