Вот лифт остановился. И дверь открылась.
– А вот и наш покойничек, – шепотом произнес капитан Зуеву.
Топольский остановился, не давая двери закрыться. Осмотрелся по сторонам. Потом решительно подошел к двери Валеркиной квартиры. Одет он был в спортивный костюм. Козырек бейсболки низко надвинут на глаза. Он нажал на кнопку звонка и тут же достал из сумки топор.
– Смотри, у него топор! – громче, чем следовало, произнес Зуев.
Маньяк услышал его. Быстрый взгляд наверх. Он увидел оперов.
– Стоять, милиция! – крикнул Камагин и бросился по лестнице вниз. Зуев устремился за ним.
– Топольский! Стоять! – надрывно кричали оперы.
Дверь лифта уже стала закрываться, но маньяк успел отжать ее. Мигом запрыгнул в кабину.
Камагин изо всех сил стукнул ногой по закрытой двери.
– Топольский! Выходи! Сволочь! – рычал он, понимая всю бесполезность этого. И бросился вниз по лестнице, крича Зуеву: – Витя, скорей вниз! Надо взять его на выходе!
Мелькали этажи. Шестой. Пятый. Четвертый.
Камагин услышал, что лифт уже остановился на первом этаже.
А тут на площадке, как назло, попались грузчики со своим пианино. Проход перегородили – не протиснешься. Увидев двух разъяренных оперов с пистолетами, они замерли у стенки.
– С дороги! – заорал на них Зуев, но обойти здоровенный ящик не смог. Поставили его грузчики поперек прохода.
– А-а, чтоб вас всех… – выругался Камагин и ткнул пальцем в кнопку вызова лифта. Так быстрее. Раз в подъезде не смогли задержать его – это можно сделать на улице. Лишь бы поскорее выбраться из этой ловушки…
* * *
Топольский почувствовал на душе досаду. Второй раз этому пацану удается уйти от смерти.
«Везет щенку! Но ненадолго. Пусть готовится. Смерть рядом с ним», – думал он в кабине лифта.
Потом кабина вздрогнула и остановилась.
Сейчас он выйдет на улицу и быстро уйдет отсюда.
Дверь открылась, и прямо перед собой Топольский увидел человека, лицо которого ему показалось страшным. Даже сквозь стекла очков он увидел его глаза и почувствовал дыхание смерти. Своей смерти.
В руке у незнакомца блеснул широкий кинжал.
– Больше ты никого не убьешь! – спокойно произнес он, и маньяк не успел ничего ответить.
Кинжал взлетел над ним. И последнее, что увидел Топольский, была кабина лифта – пустая и загаженная, как его никчемная жизнь…
* * *
– Да уберите, обормоты, свое пианино!
Стоят четверо грузчиков, с места не сойдут от испуга.
И вдруг лифт заработал. Ползет вверх кабина.
Второй этаж. Третий. Четвертый. Стоп. Дверь открылась.
Камагин с Зуевым застыли, как вкопанные.
На полу, в луже крови, лежала голова маньяка. Мертвые глаза уставились на оперов скорее с удивлением, нежели со страхом. Видно, в свою последнюю минуту он так и не успел испугаться смерти.
Рядом валялась окровавленная бейсболка.
– Витя, вызывай по рации опергруппу! – сказал Камагин, чувствуя в душе пустоту. – Все кончено, – произнес капитан тихо, убирая пистолет.
Обернулся к грузчикам:
– Вы своим дурацким пианино помешали нам задержать опасного преступника!
– Слышь, начальник, мы тут не при делах, – сказал один из грузчиков. Он был за старшего в бригаде. – Нам сделали заказ. Вот накладная есть. Позвонили, сказали срочно привезти. Мы и приехали. За спешку лишних пару стольников взяли. А про убийцу мы ничего не знали.
– Кто заказчик? – спросил Камагин, хотя несложно было догадаться.
– На шестом этаже живет. Валяев его фамилия, – ответил бригадир.
– Понятно, – вздохнул капитан, повертев в руках накладную.
Пианино было заказано в магазине «Мелодия» на Сущевке.
Камагин отдал накладную бригадиру грузчиков.
Подошел лейтенант Зуев. Он сбегал вниз, но того, кто отрезал голову маньяку, давно и след простыл. Валялись только окровавленный безголовый труп и сумка, из которой торчала рукоять топора с широким лезвием.
– Николаич, он ушел, – сказал лейтенант про убийцу маньяка.
– Понятно, – бросил капитан раздраженно. – Иначе и быть не могло. Этих орлов с пианино специально вызвали, чтобы помешать операм.
– Начальник, матерью клянусь, мы здесь не при делах! – поручился за всех бригадир.
Камагин махнул рукой:
– А хоть папой поклянись. С вами мы еще разберемся. Черт бы вас побрал с вашей шарманкой! Ты, Витя, пока побудь здесь, а я поднимусь к Валяеву. Надо поблагодарить парня. Подгадил он нам от души.
* * *
Валерка сидел в своей инвалидной коляске возле кухонного окна и смотрел на улицу.
Видел стоявший возле соседнего дома черный «Мерседес». Вот к нему быстрым шагом подошел Байдиков. Скомканный, забрызганный кровью плащ, перчатки и здоровенный кинжал он нес в пакете.
Он уехал не сразу: заметив в окне шестого этажа Валерку, помахал ему рукой.
И тот и другой знали: они больше никогда не увидятся. Не стоит встречами бередить друг другу память. Зато они отомстили маньяку.
Помахав рукой, Байдиков сел в машину. И «Мерседес» тут же умчался вдаль по проспекту.
Валерка видел, как он сначала превратился в черную точку, а потом и вовсе пропал из вида.
И тут звонок в дверь.
Валерка догадался, кто это может быть, и быстро покатил в прихожую.
На площадке стоял капитан Камагин.
– Гражданин Валяев? – начал он слишком официально.
Валерка поспешил ответить:
– Я, товарищ капитан. Слушаю вас?
Камагин не стал входить. Остался на пороге, прислонившись спиной к дверному косяку. Спросил, плохо скрывая злорадство:
– Значит, решил заняться музыкой?
Валерка улыбнулся:
– Решил, товарищ капитан. Мечта детства. Да и что мне остается делать в моем положении? – он постучал руками по колесам коляски. – Хоть какая-то отдушина.
Прозвучало это убедительно. Камагин стоял молча. По лицу его было видно: на Валерку он зол. Потом не выдержал:
– Ты, думаешь, такой умный? Обставил ментов?
Валерка пожал плечами. На лице промелькнула удивленная гримаса. Он старательно делал вид, будто не понимает, о чем ему толкует этот опер.
– Как ты жить будешь с этим? Не забывай: зло всегда порождает зло, – произнес капитан затертую банальную фразу, вычитанную однажды в книге.
В ответ пожатие плечами.
