– Не-ка, – ответила Юля, потянувшись и положа ему руку на то место, каким он лишил ее девственности.
– Глупая девчонка, – рассердился он. – Я – вор в законе. Живу по своим понятиям так, как хочу. И тебе лучше со мной не связываться. Ментам не терпится посадить меня за решетку. И кой-кому из своих я здорово перешел дорожку. И ты хочешь связать жизнь с таким человеком, как я?
Юля кивнула.
– Я просто мечтаю об этом, – сказала она.
Гвоздь усмехнулся.
– Нет. Ты просто чумовая. Хотя, если сказать честно, только такие меня и привлекают в этой серой унылой жизни. Ладно. Оставайся. Но, если останешься, без дела тебе сидеть не придется. Есть у меня на примете один богатенький дядя. Он меня здорово интересует. Через свои связи я попробую тебя устроить к нему секретаршей.
– И что я буду должна делать, спать с ним? – спросила Юля. Особых чувств к Гвоздю не испытывала, но считала, что настоящий мужчина не должен вот так запросто подставлять свою женщину другому.
– Какая ты догадливая. Ты должна стать его любовницей, – сказал Гвоздь.
– Негодяй, – Юля обиженно отвернулась, а Гвоздь сказал с усмешкой:
– Что-то я не припоминаю, чтобы ты ко мне завалила по любви. Не так ли, детка? Или скажешь, что я ошибаюсь? Ты пришла, потому что тебе были нужны деньги. Поверь слову вора, у этого дяди столько денег, что тебе хватит на всю жизнь. Да и мне тоже. Так что ты уж не поскупись на свою дырку.
Юля призадумалась. По сути, Гвоздь был прав. Настоящую любовь можно прождать всю жизнь, и потом встретить старость с любимым в нищете. И будет совсем неплохо, если любимому достанется не просто девушка с благородными чувствами, а вполне обеспеченная леди. Пусть и не такая свежая на передок. Наверное, хуже ему от этого не станет. А если еще у нее будет своя квартира да в придачу к ней авто иностранного производства, то среди московских невест она займет далеко не последнее место. И обдумав все это, Юля повернулась к Гвоздю и спросила:
– Когда я стану его любовницей, что мне делать потом?
Гвоздь поцеловал ее в лобик.
– Нет, все-таки, как приятно иметь дело с умными девушками. Из тебя явно будет толк. Готов побиться об заклад с кем угодно, – похвалил он Юлю.
– Перестань паясничать. Давай лучше о деле, – серьезно предложила Юля.
Гвоздь охотно кивнул и сказал:
– Тебе надо сделать все, чтобы он стал тебе доверять. Хоть немного. Есть у меня сведения, что этот хитрющий дядя далеко не святоша, и не пренебрегает незаконными сделками, от которых имеет миллионные прибыли.
Юля недоверчиво взглянула в глаза Гвоздю. Не врет ли? Кажется, он любитель пошутить. Но только не в этот раз. И она поняла, Гвоздь говорит правду.
– Да, да, детка. Так и есть. И при всем этом, он не хочет ни с кем делиться, не с государством, которому не доплачивает налоги, не с нами, людьми, которые все знают про его черные делишки. Так вот тебе надо будет выяснить, с какими фирмами он имеет дело. Их юридические адреса. И прочую информацию. Знаешь, не буду превозносить твою будущую профессию до рамок пьедестала, но поверь, секретарша, это второе лицо после руководителя. Потому что через нее, как правило, проходит вся деловая информация. И не только. Поэтому, ты уж, детка, постарайся, не разочаруй меня, – без нажима попросил Гвоздь. Но просьбу его Юля истолковала, как приказ, отказаться от которого уже не могла.
Глава 17
Леонид Степанович Розовский, похоже, не был удивлен появлением новой секретарши. Утром он прошел мимо Юли, сидевший в приемной за столом, сухо поздоровался, даже не спросив, кто она и что тут делает. Следом за ним вошел заведующий хозяйственной частью, с кем Гвоздь договорился о приеме Юли на должность секретарши, и, пригласив девушку войти в кабинет к председателю совета директоров, представил ее Розовскому.
Розовский был уже осведомлен заранее, что его бывшая секретарша, кстати, не менее прелестное создание, чем Юля ушла в декрет. В этом Розовский ей сам посодействовал, частенько запираясь с ней в своем кабинете.
Приближенные к председателю люди, в основном из числа его замов, были в курсе отношений между хорошенькой девицей и Розовским.
Все дело в том, что Розовский не стеснял себя в отношениях с женщинами, особенно это касалось прежней секретарши. Любовные отношения с ней были для Розовского чем-то навроде допинга. Естественно, что жена Инна об этом даже не догадывалась.
И Юля не стала исключением. На милое создание в непомерно короткой юбочке, Розовский глядел как на вещь, которая должна принадлежать только ему и никому другому. Поэтому новенькая секретарша не очень сопротивлялась, когда однажды задержавшись на работе по просьбе Розовского, она вошла к нему в кабинет, а уже через пять с небольшим минут оказалась совершенно голой на диване под толстячком.
Дядя оказался большим шалунишкой, хотя и не очень изобретательным в сексе. Любимой позой для него было завалиться на женщину, и чтобы она сама при этом как можно выше задрала ноги.
Но Юля пошла дальше, и показала во всей красе, как может заниматься любовью искушенная в сексе женщина. И Розовскому безумно понравилось. Их уединения повторялись едва ли не каждый вечер.
О своих любовных отношениях с Розовским, Юля рассказывала оперативникам в подробностях и без всякого стеснения, скорее наоборот, как о неком достижении, с которым она с легкостью справилась.
– И сколько вы там проработали? – спросил майор Туманов, выбрав момент, когда девушка взяла паузу.
Девушка пожала плечиками, не желая утруждать себя подсчетом. Сказала:
– Пожалуй, месяцев шесть. Проработала бы больше, если б однажды шеф не обратился ко мне с довольно странной просьбой. Он знал, что я встречаюсь с вором в законе Гвоздем. Видел, что Гвоздь частенько приезжал за мной прямо к офису. Кстати, когда он узнал, что я любовница Гвоздя, наши с ним занятия сексом прекратились. То ли боялся он ревности, или еще что, точно не знаю. Зря не скажу. А тут как-то он попросил меня задержаться. Ну, думаю, опять у дяди колотушка зачесалась. Инка-то его, жена, из интеллигентных. А у интеллигентных баб все нет. Они и с членом-то управляются не так, как мы, простые. Да он и сам говорил мне частенько, что со мной ему приятней трахаться, чем с Инкой. А я – не против. Почему шефа не уважить. Тем более, что мне это для дела надо. Как еще мужчина будет доверять женщине, если не через постель.
– Значит, насколько я вас понял, Розовский сам обратился к вам с просьбой, чтобы вы помогли убрать курьера, который привез ему три миллиона долларов? – спросил Туманов.
Юля грустно посмотрела в окно. Кажется, их беседа вот только началась, а уже на город опустился вечер, и в потемневшем небе отражались отблески огней. В такой вечерок побродить бы по городу да под руку с хорошеньким пареньком, но встречать вечер в ментовском кабинете да еще в окружении оперов, это Юле представлялось кощунством. И она, переведя взгляд на Туманова, вздохнула, а потом невесело проговорила:
