– Да при чем тут, приятно или неприятно. Ты, кажется, не хочешь понимать, о чем я тебе толкую. – Ирина достала из сумочки пачку сигарет, закурила. Довел ее этот идиот. Сидит, лыбится и при этом нахально пялится в глаза. Век бы его рожу не видеть.
– Знаете, Ирина Витальевна, какой в вас самый главный недостаток? – сказал вдруг дебил, а Ирина чуть не поперхнулась дымом. Вот уж чего не ожидала, так не ожидала. Оказывается, этот идиот еще умеет рассуждать. И объектом его рассуждений он выбрал не кого-то, а ее. Но с другой стороны, всегда интересно узнать, что думают подчиненные о своем руководителе. И Ирина откашлявшись, спросила:
– И какой же?
– Вы неправильно думаете о людях…
– Да? – изумленно протянула Ирина. А грузчик утвердительно кивнул.
– Да. Вы считаете их по умственному развитию ниже вас. И в этом ваша главная ошибка.
Это даже был не упрек, а, похоже, обвинение. И обвинял ее не кто-то, а самый обыкновенный грузчик с вечно улыбающимся лицом. Но теперь ему видно не до улыбок, и поэтому лицо предельно серьезное.
Но какое он имеет право, вот так все, о чем думает, высказывать ей в лицо? И для себя Ирина решила, что обязательно уволит не в меру разговорившегося грузчика. Сказала, не повышая голоса:
– Вон из моего кабинета! Или я сейчас позову охрану.
Сева опять скроил дебильную рожу и пожал плечами. Потом сказал:
– А стоит ли?
– Что? – Ирина подскочила с кресла, сраженная таким нахальством. Этот идиот еще начинает ей диктовать условия. Она хотела подойти к двери и позвать дежурившего при магазине охранника, чтобы выпроводил грузчика, но остановилась, когда Сева вдруг достал из кармана связку ключей и бросил на стол. Это были ключи от ее кабинета и сейфа. Но откуда они у этого идиота? И она растерянно спросила:
– Что это?
Глупый вопрос. Ведь и так видно, что это – ключи. И Сева, кажется, удивился ее непонятливости.
– Это? Это ключи от вашего кабинета и сейфа.
– Сама вижу, не слепая, – довольно грубо проговорила Ирина. – Но откуда они у тебя? Насколько я знаю, у Григория Петровича были…
– Это дубликат, – усмехнулся грузчик. – Делается это очень просто. Сначала оттиск на пластилине, а потом по нему специалист вытачивает нужный ключ.
Ирина несколько раз хватанула ртом воздух. Ей казалось, что она вот-вот задохнется. Открыла форточку. Потом села в кресло и спросила, окончательно растерявшись:
– Но, как? Когда ты успел? В кабинет ко мне ты не входил, а ключи я, кажется, нигде не оставляла.
Голова шла кругом. Вот так удивил ее грузчик. А может, где-то оставила все же ключи, а этот идиот… Хотя он, оказывается, вовсе и не такой уж простачок, каким кажется на первый взгляд. Но для чего он это сделал с ключами?
– Да вы так не переживайте, – посоветовал грузчик. – Дубликат ключей был сделан до вас. Однажды, покойный Григорий Петрович имел маленькую неосторожность, на минуту выскочить из кабинета, а ключи оставить в замке сейфа. Это было, когда ему сюда привезли новую мебель. Стол, вот это кресло, на котором вы сидите. Я это все собирал. Случайно, у меня оказался в кармане пластилин… – улыбнулся хитро грузчик. Но Ирина не поверила в случайность. Случайно это, случайно то. Слишком много случайностей. Так не бывает.
– Врешь ты, Сева. Пластилин у тебя оказался не случайно. Я прекрасно помню, когда привезли мебель. Тогда ты в кабинете Григория Петровича возился с этой мебелью два дня. И ты все рассчитал. Так ведь?
Грузчик перестал улыбаться. Выражение лица из тупого, превратилось в глубоко осмысленное. Довольно жестким взглядом он посмотрел на Ирину. А она не узнавала теперь идиота грузчика. Казалось, сейчас перед ней под его обличием сидит совершенно другой, незнакомый ей человек. Теперь она поняла, почему стал барахлить замок в двери ее кабинета, и почему некоторые бумаги в сейфе лежали совсем не так, как их положила она. Еще тогда ей все это показалось в высшей степени странным. Но она не подозревала, что вот так легко и просто, кто-то входит в ее кабинет и копается здесь. И этим кем-то, оказался человек, которого она даже не удостаивала своим вниманием, считая умственно недоразвитым.
– Значит, ты знал, – сказала она тихо, по-прежнему, глядя на связку ключей. Теперь они оказались грузчику без надобности.
– Конечно. Нужно уж вообще быть дураком, чтобы не разобраться, почему одни ювелирные изделия я заношу на склад, который, кстати, под сигнализацией, а другие, в кабинет директора, в его сейф, который без сигнализации. Правда, сначала я не обращал внимания. Думал, что все, как и положено поступает с заводов изготовителей, а потом присмотрелся и понял, что нет. Григорий Петрович был мудрейшим человеком. Но когда его не стало, мне показалось странным, что все то золотишко, которое я разгружал за несколько дней до его смерти, так и не появилось в продаже. Ни до его смерти, ни после. Но я не видел, чтобы кто-то выносил из кабинета директора коробки, которые я сам лично запихивал туда. И тогда я решил воспользоваться ключами. Помните, я отпросился у вас, чтобы пораньше уйти с работы?..
Ирина прекрасно помнила тот случай, но промолчала, сидела ошеломленная тем, что рассказывал Сева.
– Так вот я в тот вечер вообще не уходил домой, а остался в магазине. Спрятался в подсобке за коробками. А когда все ушли, выбрался оттуда и открыл кабинет директора. С сейфом тоже не было проблем. Оставался совсем небольшой пустяк, все золотишко из коробок переложить в ящик для мусора. Днем я как обычно выволоку этот ящик и оставлю у контейнера.
Но мне нужен был человек, который потом забрал бы ювелирные изделия из этого ящика. И я подпряг под это дело…
Ирина догадалась, кого грузчик выбрал себе в помощники.
– Сергея?..
Сева кивнул и объяснил:
– Своего давнего знакомого, Шарика. Мы ведь с ним из одного города. Даже жили не далеко друг от друга. После отсидки, он не поехал домой, а стал крутиться тут, в Москве. Мы встретились, и я его познакомил с Татьяной нашей кассиршей. А она потом сосватала его вам.
– Понятно, – со злостью проговорила Ирина. – Решили из меня сделать дойную корову. То-то я смотрю, как он не приедет за мной, с тобой треплется. Даже удивлялась, когда вы успели познакомиться. А вообще, ты и он, кое в чем похожи. Нет, правда. – Это было сказано с такой иронией, что любой другой на месте Севы обиделся бы. Но Сева только махнул рукой.
– Да ладно вам. Скажите тоже. И никто из вас корову делать не собирался. Уж я, во всяком случаи, точно. Не я же сосватал вам Серегу. Все претензии к вашей приятельнице. А потом, ему ведь надо было где-то жить. А вы женщина одинокая.
– Я не женщина. Я – корова, которую он доил и трахал, – сказала Ирина, на что грузчик безразлично махнул рукой.
– Считайте себя, кем хотите. Мне вы даже очень симпатичны.
Ирина ахнула от такого признания. Этот идиот воспылал к ней чувствами. Не хватало еще, чтобы в любви начал признаваться.
