Саморядов к тому времени был дома. Ему позвонили, Еременко вкратце рассказал об исчезновении Челядник, и Саморядов тут же примчался в управление. Следом явились Васильев и Савельев.
– Я ж ее почти до самого дома довез, – всем объяснял полковник Саморядов. Не подходил только к Сонину. Сонин зашел в комнату дежурной части и услышал, как расстроенный полковник говорил Васильеву:
– Немыслимое дело. Лейтенант Челядник пропала. Муж позвонил дежурному на пульт. А где она может быть? Генерал Фенин теперь обвиняет меня. А за что? Я же хотел как лучше…
Увидев Сонина, полковник замолчал, не хотел, чтобы капитан злорадствовал.
В дежурной комнате собрались почти все офицеры, и Сонин удивился, как столько человек могли уместиться в ней.
В углу на стуле сидел какой-то мужчина. Сонин тихонько спросил у дежурного Еременко:
– Это кто?
– Муж лейтенанта Челядник, – так же тихо ответил Еременко. – Сейчас сам Фенин прибудет.
Сонин отошел к окну, достал пачку сигарет. Еременко заметил, сказал громко:
– Не курите здесь. И так дышать нечем. – Это прозвучало как обращение ко всем. Но Сонин даже ухом не повел.
Еременко со злостью швырнул телефонную трубку на пульт. Связываться с Сониным он не хотел.
Возле стола, на котором лежала карта города и района, столпились высшие чины управления, обсуждая план мероприятий по поиску пропавшей сотрудницы. Оставалось только, чтобы генерал одобрил этот план, и все ждали Фенина.
Сонин докурил сигарету, окурок бросил себе под ноги на кафель, придавив носком ботинка. И тут дежурный закричал:
– Смирно, товарищи офицеры! – Он бросился к дверям, доложить генералу: – Товарищ генерал, за мое…
Но генерал резко остановил, для верности махнув рукой:
– Вольно, капитан. Я все знаю.
– Товарищи офицеры, вольно, – проговорил следом Еременко, и комната пришла в движение, загудела от множества голосов. Каждому хотелось высказать свое мнение о случившемся. Не пытался делать этого только полковник Саморядов. Генерал поговорил с ним в коридоре с глазу на глаз. И разговор этот оказался слишком неприятным для Саморядова. Он приплелся следом за Фениным и тихонько стоял, прислонившись к дверному косяку. Ноги у него дрожали, он блуждал взглядом по лицам офицеров, словно искал сочувствия. Хотелось выговориться, объясниться. Ну разве есть его вина в том, что Челядник пропала? «Может, она к хахалю какому ушла. А генерал на меня ответственность повесил. Сдуру еще погоны с меня снимет». И полковнику стало жалко себя. Такие были планы и мечты о карьерном росте, а из-за этой Челядник все рухнуло. Он прислушался, о чем говорили заместители Фенина возле стола.
– Товарищ генерал, поиск пропавшей сотрудницы мы хотим начать с ближайших домов. Участковые инспектора уже проверяют подвалы, чердаки, – начал доклад первый заместитель генерала полковник Монахов.
Фенин стоял и внимательно слушал, одобрительно кивая головой. Он глянул на сидящего в углу мужа Ларисы Челядник и, устыдившись, отвел взгляд. Ведь в случившемся была и его вина.
– Надо проверить коммерческие палатки, – улучив момент, предложил дежурный Еременко.
Все замы вместе с Фениным посмотрели на него, плохо соображая, к чему такое предложение. И капитан пояснил:
– В них по ночам черт-те что творится. Шпана собирается.
Такое пояснение не произвело впечатления на руководящий состав управления.
Фенин опять глянул на мужа Челядник, негромко спросил у Монахова:
– Больницы обзванивали? Морги?
Заместитель утвердительно кивнул головой.
– Так точно. Никого похожего на лейтенанта Челядник не поступало. – Он подождал, не будет ли еще каких вопросов от генерала, потом продолжил: – Мы еще хо…
Резкий телефонный звонок заставил Монахова остановиться на полуслове. Он прозвучал как-то по-особенному тревожно.
Капитан Сонин наблюдал, как капитан Еременко что-то усердно записывал на листе бумаги, и вдруг этот звонок.
Генерал Фенин нетерпеливо уставился на дежурного, выжидая, пока тот снимет трубку. Всех интересовало телефонное сообщение. Вдруг оно по пропавшему сотруднику.
Еременко схватил трубку:
– Дежурная часть. – Он чуть повысил голос.
Фенин поморщился. Он стоял рядом с дежурным, и получилось так, как будто тот прокричал ему в ухо.
В комнате в один миг сделалось тихо, и все услышали, как мужской голос, несколько грубоватый, уверенно сказал:
– Передайте Сонину, труп ментовки он найдет у развилки дороги на деревню Данилино.
– Что? – растерянно спросил дежурный, хотел переспросить, но трубка уже зачастила громким, неприятным пиканьем. Еременко положил трубку на пульт, мельком глянул на молчавшего генерала Фенина и громко сказал:
– Капитан Сонин!
Теперь все присутствующие смотрели только на Сонина и ждали, что он скажет.
– Я все слышал, – сказал Сонин, уставившись на трубку телефона.
Всех одолевал вопрос, почему звонивший передал сообщение именно ему, назвав капитана по фамилии.
Генерал Фенин смотрел на него так, будто Сонин должен немедленно, сию минуту, дать необходимые разъяснения. А Сонин объяснить ничего не мог, потому что сам ничего не понимал.
Первым нарушил молчание генерал Фенин.
– Оперативную группу на выезд. Немедленно! Кинолога с собакой! Капитан Сонин, поезжайте тоже. Разбираться будем потом, – распорядился он и направился к выходу.
– Есть, – ответил Сонин. Генерал не знал, что капитан Сонин дежурит в оперативной группе и выезжать ему пришлось бы все равно.
Уже в дверях генерал Фенин остановился, строго посмотрел на едва живого полковника Саморядова.
– А вы, полковник, до выяснения всех обстоятельств от работы отстраняетесь, – сказал он Саморядову и вышел.
– Есть, – выдавил Саморядов из себя звук, похожий на вздох.
Следом за Фениным вышли все офицеры, комната дежурной части опустела. И дежурный капитан Еременко облегченно вздохнул.
Труп Ларисы Челядник лежал точно в том месте, про которое сообщил по телефону неизвестный.
Криминалист светился, фиксируя на пленку место преступления. Следователь заполнял протокол.
Генерал Фенин отвел Сонина в сторону, испытующе глянул в глаза.
– Как вы думаете, почему сообщение предназначалось лично вам? – спросил генерал.
Сонин не знал, что ответить, и потому молчал, опустив глаза. А генерал ждал и просто так оставить Сонина в покое не собирался.
– У вас есть какие-то соображения по этому поводу? Может, звонивший знает вас? – спросил Фенин, теряя терпение. – Вы хоть понимаете, что звонок такого характера компрометирует вас в глазах товарищей? Это можно истолковать как связь с криминалом.
