– Слушай, Федя, ну его, этого инвалида. Умер он, и ладно. Если врач предполагает, что смерть его наступила от удара головой об этот булыжник, то и пусть. Нас это вполне устраивает.
– По собственной неосторожности? – Туманов заранее угадал, что дежурный хочет увидеть в рапорте. А попросту Володину не хочется возиться. Сутки отбарабанил, и ладно. На кой черт ему сдался этот пропащий инвалид? А начни копаться что да как, хлопот не оберешься. А дело, может, и гроша не стоит.
– Именно так, – шепнул Володин, стараясь говорить так, чтобы их никто не услышал. – Правильно кумекаешь, Федя. Бог с ним, с этим инвалидом.
Туманов хлопнул старлея по плечу. В смекалке ему не откажешь.
– Ох, хитрец ты, Володин. На что меня подбиваешь?
– Согласен взять грех на душу, – скроил старший лейтенант постную физиономию и приложил обе руки к груди. – Ты здесь ни при чем, Федя. На мне грех. И спрос с меня. Уступи. Не иди на принцип.
Федор промолчал. Пошел к дверям, но вдруг остановился.
– Постой. Но ты же говорил, позвонила женщина?..
– Федя, дорогой. А где ее искать? Случайная прохожая. Знаешь сам, Федя. Я думаю, это тот случай, когда к нам не поступит заявления от родственников. Ножевых ран нет на теле?
– Нет.
– От огнестрельного оружия тоже нет. А упасть по пьяни может всякий. Да у него ведь даже паспорта при себе нет. Уверяю тебя, он бомжара. Побирушка. Сам знаешь, сколько таких вокруг.
Туманов за то время, пока они стояли и разговаривали, успел выкурить сигарету. Притушил носком ботинка окурок и сказал, оставляя право решать исход дела по факту смерти безымянного инвалида за Володиным:
– Ладно. Поступай как хочешь.
От радости Володин прихлопнул ладонями.
– Вот и ладненько. Спасибо тебе, Федя. Спасибо, родной, – прокричал он в спину уже уходившему Федору.
Глава 3
В половине первого ночи Илья Иванович Архангельский подъехал к автостоянке, расположенной рядом с элитным особняком, в котором у него была шестикомнатная квартира на пятом этаже.
С женой у Архангельского отношения складывались так, что дело подходило к разводу. Она с начала лета жила с детьми на даче, в город предпочитала не приезжать, но звонила ему почти ежедневно.
Архангельский не сомневался в том, что его ненаглядная завела себе там молодого любовника, который и ублажает ее. Только Илье Ивановичу на это наплевать. Во-первых, в скором будущем ожидаются грандиозные перемены не только в его профессиональной деятельности, но и в личной жизни. И Архангельский к ним уже внутренне подготавливал себя. Во-вторых, у него тоже была любовница. Красавица, каких во всей Москве не сыщешь. А жена – это пройденный этап его бесшабашной жизни. И он даже старался не вспоминать о ней. И не вспоминал бы вообще, если б не ее звонки, которые большей частью касались денег. Хотя Архангельский как добропорядочный семьянин ежемесячно присылал ей по тысяче долларов на содержание детей. Но ненасытная женская натура требовала больше. И приходилось уступать.
Илья Иванович был в плохом настроении. Весь вечер он названивал по сотовому своей любовнице, которая уже из разряда таковых, по его убеждению, стала верной подругой. С ней он и хотел соединить свою жизнь. Сегодня на вечер заказал столик в престижном ресторане.
Но девушка так и не позвонила ему. Тогда в половине одиннадцатого он поехал к ней домой, и соседи сказали, что она куда-то уехала. Даже видели, как к подъезду за ней подъезжало такси.
Это озадачило Архангельского. Он послал своего охранника-телохранителя объехать всех ее знакомых девиц, с которыми та поддерживала отношения. А сам, кое-как промучившись до двенадцати ночи, поехал домой, лишний раз убеждаясь, что все бабы стервы.
Он припарковался поближе к воротам, чтобы утром удобнее было выезжать, и попросил охранника приглядеть за его недавно купленным «Вольво». После чего направился к дому.
Вечера в конце июля уже достаточно темные. И каждый раз, проходя в общем-то небольшое расстояние от автостоянки до дома, Архангельский думал об одном и том же – о проклятых фонарях, которые отсутствовали вдоль тротуара. И всего-то сюда требовалось установить три-четыре фонаря на столбах. Больше не нужно. И никаких мучений для людей. А так, попадая в темную часть улицы, пусть и небольшую, любой человек чувствует себя неуютно.
И это Архангельский сейчас испытывал на себе. Стараясь идти так, чтобы было не слышно его шагов, он чутко прислушивался ко всем звукам, доносившимся из темного сквера, расположенного возле тротуара.
Неприятное место. Это единственное, что омрачало жизнь Архангельского после переезда на новую квартиру. В этом сквере частенько по вечерам собиралась шпана, большей частью состоящая из местных подростков, которые после дозы дурмана начинали искать себе острых развлечений, не знающих границ.
Дежурный наряд милиции никогда не заходил сюда. Наверное, этот темный, густо заросший кустарником сквер не представлял для них интереса. А хулиганам здесь простор. Несколько дней назад, примерно в такое же время, проходя мимо, Илья Иванович слышал сдавленный крик молодой женщины. Она вопила, просила о помощи.
Архангельский не сомневался, каким образом она попала в кусты сквера и что там с ней делали молодые отморозки. Но у него и мысли не возникло вмешаться. Во-первых, он ее не знает. А во-вторых, подобное вмешательство не в его правилах. Да и нечего ей без мужского сопровождения шляться по ночам. Если она, конечно, не дура.
Архангельский не женщина. Вряд ли эти юные беспредельщики захотят с ним связываться. Но если такое все-таки случится, постоять за себя Илья Иванович сумеет. В кармане пиджака у него всегда лежит заряженный «вальтер». С близкого расстояния нет надежней вещицы. Пусть только мальцы сунутся. Потом узнают, с кем имеют дело. Их он не побаивался, хотя каждый раз, проходя мимо сквера, прислушивался, крутил головой: могут засранцы запустить пустой бутылкой в голову – темнота все скроет, – а потом ищи, кто кидал.
Войдя в подъезд, Илья Иванович инстинктивно прислушался. Кто-то из соседей пустил слух, что скоро у них при входных дверях будет дежурить милиционер. И Илья Иванович, втягивая голову в плечи, подумал: «Уж скорей бы». Ментов не уважал, но и время такое, что приходится обращаться к ним за услугами. Но чувствовать себя в полной безопасности он мог только в своей квартире, где на окнах крепкие решетки, а дверь сделана из такого металла, который даже автомат не пробьет. Да еще на ней есть три сверхсекретных замка.
Но самый главный гарант его домашней безопасности – не дверь с замками и окна с решетками. В конце концов, найдется спец и вскроет любые замки. Войдет, и вот тут его и поджидает сюрприз. Потому что не пройдет и десяти минут, как на пороге появятся мордовороты в бронежилетах и с автоматами.
Как не хотелось связываться с милицией, но пришлось. Для своей же безопасности и сохранности имущества. А благополучие надо охранять. И Архангельский после недолгих размышлений поставил свою шикарную квартиру на сигнализацию. Зато теперь, уходя из дома, можно не опасаться, что проникнет вор и обчистит до последней рубахи.
