– Ты должна сделать так, чтобы его уволили с работы, – как ни в чем не бывало, проговорил Щавелев, притушив сигарету о пепельницу. А Ольга раскрыла от удивления рот. Во, дает, любовничек. Такое сказанул.
– И каким же образом, интересно, я это сделаю? – спросила девушка.
Щавелев притронулся к жесткому пучку волос, скрывающих лобок внизу живота Ольги, и улыбнувшись, сказал:
– Вот этим, милая.
Ольга не поняла, уставилась на него.
– То есть?.. Ты хочешь сказать… – начала она и не договорила.
– Да, детка. Ты должна совратить вашего Валентина Михайловича. Затащить его в постель, а потом заявиться к ректору академии и рассказать о развратных действиях преподавателя литературы, в результате которых, ты стала беременной. Беременность я тебе гарантирую, – похабно захохотал банкир.
– Что? Я – беременной? – Ольга села на постели. Все, что предлагал ей Щавелев, было в высшей степени подло. И не только по отношению к Сурину, но и к ней. Тут же она поняла еще одно и самое, пожалуй, важное: ей никогда не стать спутницей жизни этого денежного дяди. Даже при всей ее красоте и старании, хоть сколько-нибудь приблизиться к нему. Он всегда будет держать ее, как дешевую девицу, готовую по первому требованию хозяина безропотно исполнить любую его нужду. И в этом она, прежде всего, виновата сама. Не так повела себя с самого начала с ним. Легко и дешево продалась.
Щавелев достал из кармана пиджака бумажник, извлек из него десять сто долларовых купюр.
– Это тебе за твою помощь, – сказал он, протягивая Ольге деньги.
Ольга молчала. Хотелось порвать эти десять бумажек на мелкие клочья и швырнуть самонадеянному мерзавцу в лицо. Чтобы знал, она не какая-нибудь дешевка и у нее тоже есть достоинство. Но вместо этого, она взяла доллары и положила в свою сумочку.
На экзамен по литературе, который принимал у них Сурин Валентин Михайлович, она вошла последней. Взяла билет, села за первый стол перед преподавателем. Чувствовала себя подловато. Хотелось, взять и рассказать все Сурину. Но она вспомнила про доллары, которые ей дал Щавелев, и ничего не рассказала. Не раз замечала, какие неравнодушные взгляды бросал на нее преподаватель литературы. Знала, что нравится ему. Иногда даже пользовалась этим, но не для того, чтобы получить хорошую оценку. Литературу она любила и знала. Ее саму забавлял легкий флирт с преподавателем. И сейчас, заметив в его взгляде нечто большее, чем простой интерес к студентке, подумала: «Все мужики, кобели. И даже этот» На Сурина она глянула с сожалением. Не знала, во что хочет втянуть его Щавелев, но нисколько не сомневалась, что этот добрый, тихий человек – жертва. И для него все начнется сейчас. Она тихонечко вздохнула и нарочно уронила со стола авторучку.
Сурин сидел, наклонившись над учебником. Ольга нырнула под стол, как будто за авторучкой. Но вместо авторучки в ее руках оказался другой предмет, стоило ей лишь расстегнуть молнию на брюках Сурина.
Со Щавелевым они расстались. Поначалу Ольга пыталась ему звонить, но всякий раз секретарша отвечала, что управляющий занят. Из академии ей пришлось уйти. Почти следом за Суриным. Теперь уже об учебе она и не думала, устроилась на работу. Благодаря привлекательной внешности, ее взяли официанткой в ресторан «Прага». И там однажды Ольга увидела Щавелева. Банкир не заметил ее по одной простой причине, не ожидал, что Ольга работает там, К тому же она не обслуживала его столик. А сама Ольга всячески старалась, чтобы банкир и сидящий с ним за столиком человек, не узнали ее. Тем вторым был Валентин Михайлович Сурин. Глядя на то, с каким упоением ему Щавелев что-то рассказывает, ее одолевало одно желание: предупредить Сурина, чтобы он не связывался с этим коварным банкиром. И однажды Ольга набралась мужества и пришла к Сурину, но его соседка по лестничной площадке сказала, что с некоторых пор Валентина Михайловича что-то не видно. Тогда Ольга оставила свой телефон и попросила, чтобы Сурин, когда появится здесь, перезвонил ей. Но он так и не позвонил.
* * *
Ольга несколько удивилась, посмотрев в глазок двери и увидев на лестничной площадке человека, одетого в куртку, похожую на спецовку. И немного рассердилась. Что ему, вообще, надо тут? Можно было еще часа два поспать. А этот тип разбудил ее.
– Кто? – спросила она, раздирая отяжелевшие от спанья веки.
– Сантехник, – ответил из-за двери человек, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
– А, а, – протянула Ольга, зевнув. Поздно вернулась с работы, теперь чувствовала себя невыспанной. Открыла дверь, и уже когда сделала это, подумала: «Какой сантехник? Я не вызывала никакого сантехника. Если только квартирная хозяйка». Об этом она хотела спросить у самого сантехника, но, довольно сильно оттолкнув ее, он вошел в квартиру и закрыл за собой дверь.
– Да вы что? Чего себе позволяете? Убирайтесь отсюда вон. Немедленно, – Ольга сердито указала на дверь. Терпеть такое хамское поведение она не намерена. Но вошедший рассмеялся. Похоже, упрямство, с которым Ольга пыталась выпроводить его из квартиры, было забавным. По крайней мере, для него в первую минуту, другую. Потом ему это надоело, и он довольно резко произнес:
– Заткнись.
Ольга вытаращила глаза. Не привыкла к такому обращению.
– Что? Да вы… Да ты…
– Я сказал, заткнись, сучка, – повторил вошедший с надменной улыбкой. – Я не сантехник…
– Что? Не сантехник? – теперь до Ольги дошло, что от сантехника в этом хаме разве что спецовочная куртка. И то, если присмотреться, она не очень-то и смахивает на спецовочную. Тогда, кто этот нахал, ворвавшийся к ней и чего ему надо. И она, теряясь, спросила:
– В таком случаи, кто вы?
Он пристально уставился ей в глаза.
– Я – твоя смерть.
– Что? Вы ненормальный? – вскрикнула девушка, принимая этого человека за психа. Поговаривали, что с недавних пор тут в районе, объявился такой. Шастает по квартирам, насилует девушек и молодых женщин, а потом убивает. И как же она об этом не подумала раньше? Всему виной хозяйка, у которой Ольга снимала эту квартиру под частную. Приходила два дня назад, сказала, будто труба под ванной подтекает. И надо сантехника вызвать. Вот и приняла Ольга этого типа за сантехника.
Не обращая внимания на ее вопрос, человек проговорил:
– Готов выполнить твою последнюю волю. Ты как предпочитаешь умереть? От выстрела в голову? Или предпочитаешь менее болезненно? Могу пережать тебе сонную артерию, и ты ничего не почувствуешь. Уверяю, твоя смерть будет похожа на сон. Глубокий и безмятежный, как у младенца.
– Да… да вы с ума сошли! – Ольга отступила к стенке, на которой висело зеркало с полочкой. На этой полочке она обычно оставляла свои принадлежности для макияжа. Удобно, а главное не надо бегать по комнате, все под рукой, губная помада, тональные крема, тушь для ресниц. Она покосилась на полку. Несколько дней назад купила в переходе баллончик с нервно-паралитическим газом. Так, во всяком случаи, уверял ее продавец, парень в пятнистом камуфляже. Ольге давно хотелось заиметь такой. Возвращалась всегда поздно, а мужичье здесь очень падкое на красивых девушек, и за то время, пока работала в ресторане, ее пару раз чуть не изнасиловали. Один раз сволочь таксист. Тогда она едва отбилась, убежала, оставив сумочку в машине. А другой раз в подъезде. Привязался какой-то наркоман. В случаи с ним, помогла соседка с первого этажа. Услышав сдавленные крики Ольги, она вышла на площадку. Но не так, а с огромной овчаркой, при виде которой наркоман сразу позабыл о своих намерениях. Тогда и было решено приобрести для самообороны этот баллончик. Ольге его еще не доводилось применять. Она покосилась на него, решив попробовать испытать его на этом болване. Хорошо, что продавец рассказал, как надо им пользоваться.
