– Да все нормально с Лехой, – ответил Грек. – Я ему велел передислоцироваться. Засекли нас. После того, как ты велел позвонить этому парню, Юдину, передать привет и сказать, что все у нас под контролем. Ну, я так и сделал. Позвонил в больницу, по номеру, который он тебе назвал. Переговорил с ним. А через два часа слышу, кто-то карабкается по лестнице на чердак. Глянул, а это Игнатенко и с ним еще трое гавриков. Они, оказывается, на машине выезжать не стали. Ножками притопали. Да так тихо, что я их и не услышал. Ну аппаратуру которой мы тебя прослушивали, я успел с чердака скинуть. Так она разбилась вдрызг. А вот бинокль они целехонький взяли.
Федор остановился, посмотрел в глаза Греку.
– Черт с ним с биноклем. Я вот только никак не пойму, как они могли определить, что ты звонишь не из города, а из деревни. Сдается мне, Сан Саныч, что ты не все рассказываешь? – спросил Туманов, подозревая Грека в недосказанности. Почувствовал, кое-что капитан не хочет договаривать.
Грек виновато отвел глаза в сторону.
– Извини, Николаич. Виноват я. Я послал Лешку в магазин, – признался Грек и, заметив, как сразу изменилось лицо майора, добавил: – Ну, а чего нам делать было? Который день сидим, не жравши на этом проклятом чердаке, – стал оправдываться Грек. Но Федору не нужны были его оправдания, да и не до них сейчас. Потом будет время разобраться, почему операция пошла не так, как задумывалась. И, как видно, не без промашки усатого Грека.
– Про жрачку ты мне зря плетешь, Грек, – сказал Федор рассердившись, понимая что и как было. Грек сразу замолчал. – Еды у вас было полно. Не было только другого. Водки. Ну, колись, Грек. Говори, за водкой послал Ваняшина? – строго спросил майор, уличая капитана в грехе.
Грек вздохнул. Не простит ему майор такой оплошности.
– Николаич, ночью холодно на этом проклятом чердаке. Дело-то к осени уже идет, – начал, было, Грек, но понял, что все это звучит неубедительно, поэтому решил признаться: – В общем, майор, я один виноват. Ваняшин здесь не при чем. Я его послал в магазин за водкой. Там он и засветился. По деревне слушок прошел, что в старом доме поселились бомжы. Об этом и в больнице узнали. Кое-кто из охранников живет тут же в деревне. Ну и персонал тоже…. А после моего звонка этому Юдину, они быстро сообразили, где мы.
Пока шли до ворот, Федор больше не произнес ни слова. И Грек молчал, чувствуя себя виноватым.
Дежуривший на воротах охранник, спал и проснулся оттого, что Туманов ткнул стволом пистолета ему в лоб. Он даже толком не успел ни о чем подумать, как, получив удар рукоятью пистолета по голове, упал, вытянувшись на полу сторожевой будки. Федор вытащил из его кобуры пистолет, отдал его Греку.
– Бери, ствол. Сейчас пойдешь и отыщешь Ваняшина. Скажешь, чтобы он по своему сотовому позвонил в управление. Пусть немедленно присылают сюда группу спецназа, – сказал Туманов.
Грек перешагнул через лежащее на полу огромное тело охранника, но прежде чем выполнять приказание майора, спросил озабоченно:
– А ты что, остаешься здесь?
– Мне придется задержаться. Тот парень, которому ты звонил в больницу…
Ты сказал, что за тобой пришли после этого звонка. Не исключено, что они здесь прослушивают все телефонные разговоры. Я втянул его в неприятную историю. Он помог мне, отвлек медсестру, чтобы я вышел из корпуса. Если я его тут оставлю, то боюсь, ему не поздоровится.
Грек попытался убедить майора, что тому нет смысла испытывать судьбу. Она может обидеться за такое пренебрежительное отношение к ней.
– Федор, пойдем вместе. Плюнь ты на него. Он – дерьмо. Он обманул тебя. Мы звонили дежурному насчет него. Так вот он обманул тебя. Парень, которого он ударил в ресторане ножом, умер. Вот потому он и отсиживается здесь. К тому же, умерший был не последним человеком в солнцевской группировке. Так что, ему все равно хана. Тут, иль в тюряге, но его пришьют. Так стоит ли из-за него возвращаться, рисковать? Майор?
– Все дело в том, Грек, что по-другому я не могу, – сказал ему на это Федор.
Грек кивнул, предоставляя Туманову самому решать, как поступить. Сам же быстро вышел в ворота. Федор видел, как он пошел по дороге к деревне. А Федор, не теряя времени, побежал назад к больничному корпусу. К его удивлению, входная дверь оказалась не запертой. Толстой медсестры все еще не было на своем месте. Федор глянул на часы. Прошло почти три с половиной часа, как он вышел из больничного корпуса. И, похоже, все это время Валек старательно ублажал толстушку. Не заходя в палату, Туманов сразу же прошел в процедурный кабинет. Медсестра лежала на кушетке, спала, накрывшись одеялом. Федор будить ее не стал. Вышел в коридор, тихонько прикрыв за собой дверь, и быстро пошел в палату. Надо было спешить.
Валек не спал. Ждал Туманова. Увидев Федора, зашептал осуждающе:
– Ну ты даешь, майор. Договаривались на два часа. Эта толстая лошадь меня замучила. Я чуть живой выполз из процедурного кабинета.
Федор улыбнулся.
– Мне кажется, ты ее замучил еще больше. Она лежит на кушетке, дрыхнет. Даже не слышала, как я вошел туда. Будить ее я не стал.
Валек кивнул и сказал:
– Ну и зря. Вставил бы ей еще винта. Думаю, она бы не отказалась. Это только так говорят, что толстым бабам мало надо. На самом деле, все толстые – ненасытные сучки. А ты чего не ложишься-то? – спросил Валек.
Федор присел на стул рядом с кроватью, на которой лежал Валек и сказал:
– Есть проблемы. Не все пошло так, как хотелось бы. Похоже, нам с тобой надо срочно отсюда выбираться. Так что давай, поднимайся, парень. Я вернулся за тобой. Нам надо сматываться, пока нас не прикончили.
– Что? – Валек подскочил с кровати. – Нас могут прикончить?
– Да. Люди тут очень серьезные. Убийцы. Так что давай, парень, пошли.
Они выбежали из корпуса. Надо было успеть, проскочить в ворота. Но еще издали Федор увидел суету возле ворот набежавших охранников. И сами ворота, похоже, были надежно заперты на здоровущий замок.
– Кажется, мы с тобой, парень, немного опоздали, – сказал Туманов, видя, что их уже заметили охранники и бегут к ним. Валек боязливо попятился.
– Майор, ты же говорил, что все у вас под контролем? Так сделай что-нибудь. Лично я, не хочу, чтобы меня прикончили тут. Ну давай, сделай.
Единственное, что можно было сделать в этой ситуации, так это вернуться в корпус, запереть на задвижку входные двери и постараться, продержаться до приезда спецназовцев. Но о том, чтобы вернуться двоим, не могло быть и речи. Кто-то должен был остаться, и задержать охранников.
Туманов посмотрел на еще совсем недавно борзого парня. Как быстро все же меняются люди. И происходит это, в зависимости от ситуации. От недавней борзости у Валька не осталось и следа. Он струсил. Боялся умереть.
– Возвращайся назад в корпус и запри дверь. Через час, полтора, здесь будет группа спецназа. Мне не хочется тебя пугать, но те ребята, что бегут сюда, очень опасны. Они отсиживаются здесь, но время от времени выезжают в Москву и отстреливают членов преступных группировок. Но я думаю, к ментам у них не лучшее отношение. Так что возвращайся и поскорей.
