– А если тебя захватят? – спросил он.
– Захватят? – Кит слегка побледнел, словно забыл, что это игра.
– Ну да, захватят, – сказал Тим. – Чего не знаешь, того не сможешь рассказать.
Что не совсем верно, подумал Тим. В тюрьме он знавал многих ребят, не упускавших случая сообщить адвокатам сведения, о которых вот только сию секунду и сами понятия не имели. И ведь срабатывало! Адвокаты всегда им верили, потому что это позволяло упрятать за решетку какого-нибудь беднягу, которому не могли предъявить обвинение за недостатком улик. Куда как легче вытащить на процесс какую-нибудь тюремную крысу, которая скажет: «Мы сидели с ним вместе в камере, и этот парень признался мне, что это сделал он».
Но Тим посчитал, что ему не следует делиться этим неприглядным жизненным опытом с ребенком, у которого, кстати, совсем не крысиная душа, так что он повторил:
– Чего не знаешь, того не сможешь рассказать.
Мальчишка клюнул на это и добавил:
– И все равно ведь кто-то должен сторожить нашу шпионскую машину.
– Верно.
– Смотреть, нет ли плохих парней.
– Верно.
– А как они выглядят, плохие парни?
Тима так и подмывало ответить: «Если ты видишь его не в зеркале, лучше предположить, что этот парень – плохой», но он сдержался.
– Они водят серебристые машины, – заявил он.
– Серебристые?
– Да.
– Понял, – с серьезным видом согласился Кит и с головой погрузился в высматривание серебристых автомобилей.
Тим подошел к телефону и набрал номер, который ему дала Элизабет.
Сердце у Тима норовило того и гляди выскочить, на хрен, потому что он не знал, кто там, на другом конце провода.
Три гудка – и вялый голос ответил:
– Да?
– Это я, – сказал Тим.
Чертовски длинная пауза, во время которой Тим успел подумать, что ему, может, лучше бы бросить трубку и дернуть отсюда. Всего один удар сердца отделял его от этого, когда голос произнес:
– Бобби?!
Как будто ему просто не верится, а? Как будто он просто вне себя от счастья, черт его дери.
Как будто кто-то воскрес из мертвых, а?
– Да, – подтвердил Тим, – Бобби. – И рискнул. – Кто это? – спросил он.
Еще одна пауза.
Беги, говорил себе Тим. Но ждал.
– Это я, дружище, – ответил голос. – Монах.
Ну правильно, подумал Тим. Правая рука Бобби. Парень, который знает, где все спрятано.
– Рад слышать твой голос, старина.
– Рад слышать твой, – откликнулся Монах. – Где ты был? Мы с твоей матерью дико о тебе переживали.
– Спроси, где я не был, приятель.
– Ты стал говорить по-другому.
«Черт. Убегай, – говорил себе Тим. – Прыгай в тачку и кати как можно дальше – куда она сможет тебя довезти. А сможет она тебя довезти максимум до Эль-Сентро, верно? А это не годится. Выходит, мне надо через это пройти», – думал Тим, так что он подпустил мрачной обиды и прорычал:
– Ты бы тоже по-другому заговорил, дружище, если б побывал там, где я! Ты когда-нибудь видел тайскую тюрьму, Монах?
– Пока избежал этого удовольствия, малыш.
Малыш. Иди-ка на хрен, сам ты малыш.
– Рекомендую, – сказал Тим.
– Ты приедешь?
– У меня тут слишком жарко, парень. – Тим просто слышал, как у Монаха шуршат извилины.
– Что тебе нужно? – спросил Монах.
– Наличные, – ответил Тим. – И новый паспорт.
– Просите, и дано будет вам.
[40]
– Я и прошу, – сказал Тим. – Для начала мне нужно около двадцати штук.
– Хочешь, чтобы мы встретились на старом месте?
Ну конечно, подумал Тим, только вот никто не позаботился мне объяснить, где это ваше старое место.
– Нет, – ответил Тим.
– Ладно, тогда где?
Где-нибудь, где много народу, решил Тим. Где-нибудь, куда я могу привести ребенка.
– В зоопарке.
– В зоопарке? – удивился Монах.
– В зоопарке Сан-Диего, – уточнил Тим. – Завтра. В два.
– Где именно?
Тим никогда там не был, но, как ему кажется, в каждом зоопарке есть слоны, так что он уточнил:
– Рядом со слонами.
Киту же понравятся слоны, верно? Дети любят слонов.
Монах задумался:
– Принесу все в пластиковом пакете супермаркета «Ральф». Сможешь такой достать?
– Конечно.
– В два часа.
Тим решил в очередной раз попытать счастья:
– И еще мне нужна кое-какая информация.
– Валяй.
– Что мы сделали дону Уэртеро?
«Мы» – чтобы привлечь внимание старины Монаха. Чтобы он испытал нечто большее, чем острый интерес.
Монах долго пыхтел над этим вопросом. Если только он не выяснял в это время, откуда звонят.
– Ну так что? – спросил Тим.
– Ничего не приходит в голову.
– У нас есть что-нибудь, что ему принадлежит?
– Ничего, о чем я бы знал.
– Поработай над этим, а? – просит Тим. – Обсудим это завтра.
Тим повесил трубку. Если Монах отслеживал, откуда звонят, пора двигать отсюда. К тому же Кит уже так и подпрыгивал на сиденье, потому что по улице к ним приближался серебристый автомобиль.
– Плохие парни, – прошептал Кит, когда Тим садился в машину.
– Придется нам от них оторваться, – тихо ответил Тим.
– А мы сможем?
– О да.
Я же Бобби Зет, верно?
Тим нашел хозяйственный магазин, где купил поливиниловый шланг, ножовку по металлу и стальную вату.
[41]
В магазине на горе Маунт-Лагуна он оплатил обычную ерунду и еще попросил сухую смесь для шоколадного печенья и самый тонкий противень, какой у них есть.
Он сражался со всем этим хламом, пытаясь дотащить его за один раз, а Кит, обогнав его, несся к домику, торопясь отпереть дверь.
Забавно, думал Тим, какая мелочь может порадовать ребенка.
В этот вечер они пекли печенье. Во всяком случае, этим занялся Кит, потому что Тим понятия не имел, как это делается. В Квентине он пытался пристроиться на кухню, но вместо этого его послали на фабрику автомобильных номеров.
