Дилвиш поскакал дальше. По склону холма полетели искры
из-под копыт Блэка. Осаждающие недолго преследовали его. Дилвиш быстро
оторвался от погони. Всю ночь он ехал по гористой области. Высоко над головой у
него скользили тени, но и они остались позади, словно пьяные гиганты, на
которых случайно натолкнулись. Много раз Дилвиш чувствовал себя мчащимся по
воздуху, но когда он смотрел вниз — на всякий случай, — то видел под собой
пустоту.
К утру местность стала более ровной. Скоро Восточная Равнина
останется позади. Раненая нога стала ныть, но Дилвиш прожил в Обители боли
больше, чем жил на свете любой человек, и ему легко удалось отогнать боль.
Когда солнце появилось над зазубренным горизонтом за спиной
Дилвиша, он остановился поесть и немного размять конечности. И увидел в небе
тени девяти черных голубей, которые кружили над миром, никогда не, приземляясь
видя все происходящее на земле и в море.
— Предзнаменование, — решил Дилвиш. — Может,
хорошее?
— Не знаю, — ответило ему существо из стали.
— Тогда нам стоит поспешить.
Дилвиш вскочил в седло.
Они пересекли Равнину за четыре дня. Исчезла желто-зеленая
трава, впереди лежала песчаная пустыня.
Ветры пустыни резали Дилвишу глаза. Из шарфа он сделал
повязку, но она не сильно помогала. Ему то и дело приходилось отплевываться, а
когда он опускал повязку, песок снова набивался ему в рот и нос. Дилвиш почти
ослеп, лицо его горело. Он сыпал проклятиями, но не существовало заклинания,
которое могло превратить пустыню в желтый гобелен, гладкий и ровный. К счастью,
Блэк не обращал на ветер ни малейшего внимания.
На третий день путешествия по пустыне невидимкой подлетело
безумное существо и быстро и невнятно забормотало в спину всаднику. Даже Блэк
не мог обогнать это создание, которое к тому же с успехом игнорировало ужасные
проклятия на мабрагоринге, языке демонов.
Прошел день, и к первому присоединилось еще несколько таких
же существ. Ни одно из них не пересекло защитного круга, внутри которого ночью
спал Дилвиш, однако крики странных существ, бессмысленные обрывки фраз на
дюжине языков врывались в его сны и беспокоили всю ночь.
Существа исчезли, когда Дилвиш миновал пустыню. Они оставили
путешественника, когда тот очутился в землях камня и болот, гравия и темных
луж, зла, скрытого в земле, из которой поднимались неясные флюиды.
Дилвиш подъехал к границам Рахорингаста.
Всюду было сыро и серо.
Обитель туманов. Вода сочилась из скал, испарялась с
поверхности земли. Ни деревьев, ни кустов, ни листьев, ни цветов, ни травы… не
пели птицы, не жужжали насекомые… Живые существа не могли жить в Рахорингасте.
Дилвиш поехал дальше и въехал через разрушенные ворота в
город. Внутри оказались только тени и руины. Он проехал Дорогой Армий.
Молчал Рахорингаст — город смерти.
Дилвиш почувствовал это, но не как тишину небытия, а как
тишину присутствия чего-то.
Только цоканье стальных копыт Блэка звенело в городе. И
никакого эха. Словно Дилвиш двигался через что-то невидимое, поглощающее любое
проявление жизни.
Дворец казался красным, будто кирпичи раскалили в печи для
обжига и промыли, придав упругость творению. Но на самом деле стены были из
единого куска, без швов, не разделенные на красные блоки. Прочный, невесомый,
огромный в основании дворец тянулся к небу тринадцатью башнями. Он был выше
всех зданий, которые Дилвиш видел в жизни, в том числе обители Мираты, где
правили Повелители Иллюзий, изгибающие пространство, как им было угодно.
Дилвиш спешился и стал изучать необычную лестницу, по
которой ему следовало подняться.
— То, что мы ищем, — внутри.
Блэк кивнул и коснулся копытом первой ступени. Из камня
ударило пламя, конь отдернул назад дымящееся копыто. Там, где оно коснулось
лестницы, не осталось никакого следа.
— Боюсь, что не могу войти в этот дворец, не
расплавившись, — заметил он.
— Что мешает тебе?
— Древние чары охраняют это место от таких, как я.
— Можно их развеять?
— Ни одно существо из тех, кто ходит, летает или
ползает под землей, не может снять сие заклятие. Это также верно, как то, что я
не конь. Даже если когда-нибудь поднимутся моря и скроют земли Рахорингаста,
эти земли не изменятся. Земли Рахорингаста были вырваны у Хаоса Порядком в те
далекие дни, когда Порядок и Хаос во всем своем могуществе шествовали по земле,
присутствуя повсюду. А тот, кто смог властвовать над ними, стал Первым и
всесильным даже среди Могущественных.
— Тогда мне придется идти одному.
— Может, и нет. Кто-то приближается, так что лучше
подожди и поговори с незнакомцем.
Дилвиш стал ждать. Скоро в дальнем конце улицы появился
всадник. Незнакомец направлялся прямо к ним.
— Приветствую, — сказал всадник, подняв пустую
правую руку.
— Приветствую, — повторил жест Дилвиш. Незнакомец
спешился. Он носил темно-фиолетовый костюм, капюшон плаща был откинут за спину.
Плащ скрывал фигуру. На первый взгляд у незнакомца не было оружия.
— Почему ты стоишь перед Цитаделью Рахоринга? —
спросил человек в фиолетовом.
— А почему ты здесь и спрашиваешь меня, священник
Бабригора? — неприветливо ответил вопросом Дилвиш.
— Я должен провести одну луну в этой обители смерти,
чтобы поразмышлять о сути зла. Это подготовит меня как настоятеля храма.
— Ты слишком молод, чтобы стать настоятелем. Священник
пожал плечами и улыбнулся.
— Рахорингаст мало кто посещает, — объяснил он.
— Неудивительно, — сказал Дилвиш. — Думаю,
что я недолго останусь тут.
— Ты хотел войти в этот дворец? — махнул рукой
священник.
— Да.
Священник оказался на полголовы ниже Дилвиша, и совершенно
невозможно было определить его телосложение под одеждой. Глаза у него были
синими, а кожа смуглой. Родинка на левом веке подмигивала, когда священник
моргал.
— Может, мне удастся уговорить тебя пересмотреть твое
решение, — начал он. — Не слишком-то мудро идти туда.
— Почему?
— Говорят, что внутри бродят древние стражи.
— Ты был там?
— Да.
— Они беспокоили тебя?
— Нет. Но я священник Бабригора, я под охраной… м-м-м…
Джеллерака. Дилвиш сплюнул:
