— Я сам подложил ее туда, — говорит Джек.
Присяжные качают головами.
И жмут на свои джойстики.
Теперь вопросы Кейси катятся словно под гору. Быстрые, как беглый огонь, открывая который он не спускает глаз с присяжных, стоя спиной к свидетелю.
— Вы подложили улику, — говорит Кейси.
— Верно.
— Вышли и раздобыли канистру с керосином.
— Да.
— И заставили подозреваемого оставить свои отпечатки пальцев на этой канистре.
— Да.
— И отнесли канистру на место пожара.
— Да.
— Сфотографировали ее там. А потом сказали под присягой, что канистра была вами найдена еще при первом осмотре пожарища. Прав я или нет?
— Все было именно так.
— Вы подложили фальшивую улику, потому что были уверены в виновности подозреваемого, вы были «чертовски уверены», но вам не хватало вещественного доказательства поджогового характера возгорания, не так ли?
— Да.
Не снижая темпа допроса, Кейси поворачивается к Джеку:
— Далее. Раньше вы сказали суду, что взяли ваши образчики из дома моего клиента, — говорит Кейси, — и что в этих образчиках были обнаружены катализаторы, правда?
— Да.
— Пожарным инспектором, помощником шерифа Бентли, там же были взяты образчики, признанные экспертизой чистыми. Верно? — спрашивает Кейси.
— Так он говорит.
— На место пожара он прибыл первым?
— Да.
— Перед вами?
— Я застал его там, — говорит Джек.
— Названные вами «грязные» образчики появились после вашего прибытия, не так ли?
— Я взял их из дома.
— Теперь о дырах в полу, — говорит Кейси. — Пожарный инспектор их не увидел, так?
— Он не копал так глубоко.
— В его заключении они не упоминаются, да?
— Не упоминаются.
— То есть появляются они только после того, как появились вы, не так ли? — спрашивает Кейси.
— «Появляются» они после того, как я их раскопал, — говорит Джек.
— Но их очень легко проделать и самому, не правда ли?
— Я не делал этого.
— И так же легко пролить катализатор на лаги и бросить туда спичку, да?
— Но это просто смешно, советник!
— Очень легко притащить собственные грязные образцы на место пожара и сфотографировать их.
— Но этого не было!
— Готовы присягнуть?
— Да.
— Так же, как присягнули тогда, верно? — говорит Кейси.
— Протестую!
— Принято.
— Присяга-то одна и та же, мистер Смит!
— Прекратите, мистер Кейси! — говорит Мэллон.
Кейси кивает и пьет воду. Делает вид, что пытается сдержать охватившее его негодование.
Затем он еще повышает ставку. Чтобы показать членам синклита, что они не смогут, просто выгнав Джека, поставить на том точку и выйти сухими из воды, он делает выпад также и в сторону руководства компании:
— Вас обвинили в лжесвидетельстве, не так ли? — спрашивает он.
— Я был признан виновным в даче нескольких ложных показаний.
— И вас выгнали из рядов полиции, — говорит Кейси, — за лжесвидетельство, за избиение подозреваемого и подложенную на место пожара улику. Прав я или нет, мистер Смит?
Кейси поглядывает в зеркало, чтобы удостовериться, что смысл его вопросов доходит до задних рядов.
— Все так.
— И вскоре после этого, — продолжает Кейси, — компания «Жизнь и пожар в Калифорнии» принимает вас на службу.
Смысл доходит. На мониторе единодушные десять очков «против».
— Да, — отвечает Джек.
— Знали ли они вашу биографию?
— Человек, взявший меня на службу, знал.
— Да уж конечно, — говорит Кейси. — Раз он присутствовал на том процессе, где вы дали ложные показания, верно?
— Похоже на то.
— Он знал, что вы лжец, — говорит Кейси.
— Да.
— Коп, давший волю рукам.
— Да.
— Знал, что вы подложили улику, желая изобличить подозреваемого в поджоге.
— Он находился в зале суда.
— И тем не менее он принял вас на работу.
— Да.
— И поручил вам не что иное, как расследование и оценку ущерба от крупных пожаров?
— Да, он принял меня в том числе и для этого.
— И этот джентльмен все еще служит в компании «Жизнь и пожар в Калифорнии»? — спрашивает Кейси, глядя на присяжных.
Некоторые из них качают головами.
— Да, служит.
— В каком качестве?
— Заведует Отделом претензий.
Присяжные, как безумные, жмут на свои джойстики. Они качают головой, а один из них громко восклицает:
— Невероятно!
— И он является вашим боссом сейчас? — спрашивает Кейси.
— Да.
— Курировал ли он вашу работу над претензией моего клиента?
— Да.
— Получили ли вы какие-либо взыскания за сделанные вами промахи?
— Нет.
— Были ли вы отстранены от этой работы?
— Нет.
— Ругал ли вас начальник?
— Нет.
И, глядя в зеркало, Кейси говорит:
— Значит, именно такая работа с претензиями и требуется в компании «Жизнь и пожар в Калифорнии», правда же? Вот над чем стоит призадуматься. Больше вопросов я не имею. Спасибо.
— Вы можете выйти из-за свидетельской трибуны, мистер Смит.
И опять Кейси:
— Простите, пожалуйста, еще один вопрос. Мистер Смит, если б у вас была возможность заново оценить претензию моего клиента, может быть, вы поступили бы как-нибудь иначе?
На перекрестных допросах это обычная каверза под завязку. Еще одна ловушка — вопрос, на который как ни ответь — все плохо. Если он ответит, что поступил бы точно так же, он распишется в высокомерии и лишний раз докажет свою злонамеренность. Скажет, что поступил бы иначе, — значит, злодей струсил и сломался.
Джек знает, что все кончено. Он читает это в глазах присяжных. Присяжные видят в нем преступника. Они шокированы, злы на него и готовы вознаградить бедного, убитого горем мистера Уайта выплатой ему хотя бы миллионов двадцати пяти.
