И тогда был придуман более хитрый ход. Я снова спорил и
снова проиграл — два против одного. Было решено призвать на помощь те же самые
силы, что помогли нам убрать отца. Теперь с их помощью планировалось
дискредитировать Эрика. Если бы дело защиты Амбера оказалось ему не по плечу —
дело, которое он столь самоуверенно взял на себя, — тогда на сцену вышел бы
Блейз и провернул маневр с переброской войск. В роли защитника оказался бы
Блейз, и в скором времени он возложил бы на свои плечи тяжкий груз правления —
ради блага Амбера...
— Вопрос, — прервал я Бранда. — А что Бенедикт? Я знаю,
что он торчал в Авалоне и был недоволен происходящим, но если бы Амберу на
самом деле что-то грозило...
— Да, — не дослушал Бранд. — Это точно. А потому в наши
планы входило сделать так, чтобы у Бенедикта стало как можно больше личных
проблем.
И я вспомнил о том, как на Авалон Бенедикта накинулись
ведьмы. Подумал о его отрубленной правой руке. Но только я открыл рот,
собираясь заговорить, как Бранд протестующе поднял руку.
— Дай-ка я сам закончу, как смогу, Корвин. Я слышу твои
слова и читаю твои мысли. Я чувствую твою боль в левом боку. Там у тебя рана —
близняшка моей. Да, я знаю и это, и многое другое. — Бранд закурил еще одну
сигарету; вернее, она зажглась сама собой, когда в его глазах полыхнул странный
огонь. Он глубоко затянулся и, выдыхая дым, заговорил снова: — Тут я разругался
с ними. Я считал, что это слишком большое зло — подставлять сам Амбер под такой
удар. Разругался с ними... — Несколько мгновений Бранд молча смотрел на
сигаретный дымок, затем продолжил: — Дела зашли слишком далеко, я не мог просто
так взять и уйти. Переходить на сторону Эрика было слишком поздно. Он бы не защитил
меня, даже если бы хотел, а я, кроме всего прочего, был уверен, что Эрик
проиграет. Вот тогда-то я и решил воспользоваться новообретенными умениями и
навыками...
Меня всегда интересовали странные отношения между Эриком и
Флорой, которая жила себе поживала в Тени под названием Земля и изо всех сил
притворялась, будто жуть как счастлива там. У меня родилось сильное подозрение,
что там, на Земле, было нечто такое, что сильно беспокоило Эрика, и что Флора
скорее всего его тамошний агент. Поскольку просто подойти к Эрику и напрямую
спросить его об этом я не мог, я решил предпринять собственное расследование,
выяснить, чем там занимается Флора. Так я и сделал. Но тут ход событий резко
набрал скорость. Мои союзники сильно заинтересовались тем, где это меня носит.
Вот как раз тогда я и нашел тебя и шокотерапией вернул тебе кое-какие
воспоминания. Эрик узнал от Флоры, что дельце их прогорело. Скоро меня уже
искали обе группировки. Я решил, что твое возвращение поставило бы крест на
планах как тех, так и других, и позволило бы мне вырваться из засады, где я уже
достаточно проторчал, и предложить новое решение, способное в корне изменить
положение дел. Тогда притязания Эрика на престол могли бы дать трещину, у тебя
появились бы свои сторонники, моя партия утратила бы цель деятельности, а я...
я решил, что ты будешь мне благодарен за все, что я для тебя сделал. А ты взял
и удрал из санатория Портера, и тогда все резко осложнилось.
Все тебя разыскивали, все до одного, как я потом узнал, — и
все по разным причинам. Но у моих бывших союзников были и другие дела. Они все
вынюхали, разыскали тебя и добрались туда первыми. Естественно, они выбрали
самый простой способ сохранить статус-кво и удержаться на своих позициях. Блейз
стрелял несколько раз, и в итоге ты вместе со своей машиной угодил в озеро. Я
появился там как раз тогда, когда это происходило. Блейз почти мгновенно исчез,
поскольку решил, что довел дело до конца.
А я выволок тебя из машины и понял, что тебя еще можно
спасти.
Вообще, если сейчас на это посмотреть, то дело было
рискованное: я ведь не знал, будет ли прок от моего целительства, и не понимал,
кем ты очнешься — Корвином или Кори... И потом было страшно пребывать в
неведении относительно того, что с тобой стало... Я улепетнул во все лопатки,
как только прибыла полиция. Мои союзнички нагнали меня чуть позже и поместили
туда, где ты меня нашел. Продолжение знаешь?
— Не до конца.
— В таком случае останови меня, когда почувствуешь, что
дальше тебе все известно. Я и сам не сразу разобрался в том, что было дальше. Приближенные
Эрика узнали об аварии, нашли тебя и сделали так, чтобы тебя перевезли в
частную клинику, где бы ты находился под надежной охраной и одурманенный
наркотическими препаратами. Они стремились полностью обезопасить себя от твоего
возможного возвращения.
— Зачем бы это Эрику оставлять меня в живых, если самое
мое существование угрожало его планам?
— К тому времени уже семеро из нас знали, что ты жив.
Делать то, чего он желал всей душой, было слишком поздно. А Эрик все еще
пытался позабыть про слова отца. Если бы что-то случилось с тобой, когда ты был
в его руках, это навсегда преградило бы ему путь к трону. Проведай об убийстве
Бенедикт или Джерард... Нет, он не стал бы этого делать. Потом — да. Но не
раньше. И вышло так, что наше общее знание о том, что ты еще жив, поторопило
Эрика с коронацией. Он назначил дату и решил держать тебя подальше до тех пор,
пока это не произойдет. Затея была явно преждевременная, хотя не сказал бы,
чтобы у него был выбор... Видимо, все дальнейшее тебе известно, потому что
происходило в твоем присутствии.
— Да. Я объединился с Блейзом как раз тогда, когда он
сделал ход. Не слишком удачно.
Бранд пожал плечами:
— Могло бы и удачней обернуться, если бы вы победили и
если бы ты сумел справиться с Блейзом. Но, на мой взгляд, таких шансов у тебя
не было. Мотивы моих бывших товарищей мне в этом маневре не совсем ясны. Думаю,
все это нападение на самом деле было чем-то вроде отвлекающего маневра.
— Почему?
— Говорю тебе: не знаю. Но Эрик уже был там, где они
хотели его видеть. По-моему, атака была бесполезна.
Я покачал головой. Слишком много, слишком быстро... Многое
казалось правдой, если сделать скидку на самооправдание рассказчика. И все
же...
— Не знаю... — начал я.
— Конечно, — кивнул Бранд. — Но если спросишь, отвечу.
— Кто был третьим членом вашей группировки?
— Естественно, тот самый, кто ранил меня. Хочешь
угадать?
— Просто скажи.
— Фиона. Весь план был ее идеей.
— Почему ты мне сразу не сказал?
