Ну, мы все и рассказали. Пулеев записал это как помощь следствию, но Максимку все равно в армию забрали. Вот где из него голубого сделают, подонки!
— А вы уверены, что Дятлов деньги брал и справки выписывал?
— Конечно, уверена. А кто еще?
Подпись, бланк, печать — все настоящее.
И Мария Николаевна, тоже из Союза матерей, говорила, что этот Юрий то ли сын, то ли племянник Дятлова, что давно они с ним работают…
Вот те раз. Дело Дятлова дало очень неожиданный для меня поворот.
— И где этот Юра теперь? Вы знаете его координаты? — теряя всякую надежду, спросила я.
— Не знаю. Откуда? Он сам всегда приходил. Я слышала, что и следователю не удалось с ним поговорить — исчез, говорят, парень. Но Дятлов-то никуда не делся. А зачем вам этот Юра?
— Да так… — неопределенно махнула я рукой.
По дороге домой за мной опять никто не следил. Я была в отчаянии.
* * *
Жалкий остаток дня, погубившего мне все расследование, я решила посвятить дому. Сдается мне, что расследование дела Дятлова зашло в тупик: неужели доктор на самом деле за деньги выписывал липовые справки? Я не могла до конца в это поверить. Но как помочь Дятлову? Такое огромное количество людей просто горели желанием засадить милого доктора за решетку, что, казалось, ничто ни в силах остановить их, а уж тем более — я. Может, и не стоит им мешать? Вот если бы найти того таинственного посредника, который брал деньги… но он же не для того скрывался, чтоб его можно было найти. И что с того, что я выяснила, что Сой — не призывник, а настоящий педик. Ведь не пойдешь к Пулееву и не скажешь — мол, вы заставили Соя свидетельствовать против Дятлова…
Может, бросить на фиг этот мировой заговор и мирно доносить ребенка, как призывала Агеева. А то излишние волнения сказываются на нерожденном детище…
Об этом я размышляла, лежа на спине под ванной и ковыряясь в фановой трубе. Система слива давно пришла в негодность и при каждой помывке и стирке безбожно заливала соседей снизу. Модестов ничего сделать не смог: он в великой скорби посмотрел на свои нежные пальцы виолончелиста и предложил вызвать сантехника. На этот отчаянный шаг мы решились два месяца назад, но до сих пор ни один работник трубы и гайки не почтил нас своим вниманием. И это несмотря на то, что соседи снизу принимали живое участие в нашей проблеме, сначала вежливо интересуясь результатами очередных переговоров с сантехнической стороной, а затем, потеряв всякое терпение, ежедневно атаковали жэковского диспетчера телефонными звонками. Диспетчер была непоколебима: «Мы приняли ваш заказ, ждите!»
Сегодня я решила разрубить этот гордиев узел, направив все свои таланты в сферу водопроводной науки. Уж больно надоел мне этот Дятлов с большим количеством гомиков, около него увивающихся. Теперь мне кругом мерещатся голубые. Прости, Господи, но даже Модестов кажется мне каким-то странным: его постоянно не бывает дома, а когда бывает, к нему наведываются какие-го подозрительные типы, которых он представляет как церковных деятелей. Знаю я таких деятелей, насмотрелась… А однажды он пришел, весь пропахший чужими духами. И это был мужской одеколон! Модестов упорствовал, что это церковные благовония, но я-то точно знаю, чем это попахивает.
Когда же я попыталась провести собственное расследование похождений Модестова, проинспектировав его карманы, то лишь утвердилась в своих подозрениях: в кармане куртки я нашла записанный на бумажке номер телефона. Рядом — написанные рукой Модестова два слова: «Мой малыш». Я позвонила по этому номеру, твердо решив вызвать «малыша» на дуэль, но после того как мне ответил мужской голос, я растерялась и повесила трубку.
Но все эти беды и в подметки не годятся главной неприятности: я так и не выяснила, почему за мной следили.
Более всего меня удручало то, что за мной уже перестали следить или стали следить так, что я этого уже не ощущала. А я так и не успела выяснить, кто это был. Есть одни догадки — это, мол, злопыхатели Дятлова, масонские прихвостни, как выражается Колунов. Хотя при чем здесь Дятлов?
Может, это агеевский сексуальный маньяк, который охотится за беременными. Особые приметы: крайне худощав и волосат, питает особое пристрастие к толстым и неуклюжим женщинам. Худощав и волосат… Мой в дурацкой шапочке тоже волосат и, насколько я успела заметить, излишним весом не страдает. Я вскочила. Хотя мне не довелось разглядеть большое родимое пятно у него на причинном месте, я была почти уверена. Это он за мной следил!
По описанию подходит. Этот патлатый в дурацкой шапочке не имеет никакого отношения к доктору Дятлову. Он тогда следил за мной, когда я была в женской консультации… Точно! Он всех женщин выслеживал из женской консультации! Трижды я видела этого парня, который подходит под описание маньяка, — когда его чуть не сбила машина, когда он не успел заскочить за мной в лифт и в автобусе. В каждый из этих дней я успевала побывать в районе больницы Дятлова — два раза ходила к нему самому, третий раз в женскую консультацию. Там есть парк… И изнасилования происходили примерно в этом районе, наверно, все женщины в день нападения посещали консультацию.
Итак, Дятлов здесь ни при чем. Тощий маньяк всех беременных выслеживал из парка, дожидаясь, пока они пойдут домой! Сколько сейчас времени?
Я выбежала из ванной и бросилась к телефону:
— Юлька! Всем беременным женщинам и их еще не родившимся детям грозит опасность!
— Какая? Они решили брать у тебя консультации по вынашиванию ребенка? Да, я им не завидую.
— Только я могу спасти счастье многих питерских семей!
— Лучше не надо!
— Им угрожает сексуальный маньяк, и я его сегодня выслежу.
— Железняк, у тебя совсем крыша поехала. Когда задержишь несчастного маньячка, не отбрасывай версию, что он ни в чем не виновен, и оставь его в живых хотя бы для суда. Пока!
Кажется, Юлька ничего не поняла.
Да и ладно! Только надо вооружиться.
Мой взгляд упал на огромный разводной ключ, которым я свинчивала заржавевшие гайки. Трубу к ванной я так и не успела прикрутить…
* * *
До парка я добралась на попутной машине — не дай Бог, маньяк уйдет провожать свою следующую жертву раньше, чем я сяду ему на хвост. К счастью, тощий и патлатый парень, которого я подозревала в изнасилованиях беременных и в маниакальном желании проделать это со мной, был на месте. Он мирно сидел на скамеечке. Сегодня маньяк был без шапочки.
Только теперь я поняла, как трудно вести наружное наблюдение за объектом. Вместо того чтобы равнодушно стоять неподалеку от объекта, я несколько раз нервно пробежалась вокруг него, выбирая лучшую точку для наблюдения.
В те редкие моменты, когда у меня получалось стоять на месте, я начинала пристально пялиться на объект, опасаясь, что он растворится в воздухе. Временами мне казалось, что у меня слишком яркая внешность, и пыталась укрыться за деревьями. Видимо, выходило у меня это из рук вон плохо, поскольку даже прохожие оборачивались, заинтересованные моими манипуляциями, и недоумевали, от кого прячется эта взрослая тетка.
