— У меня все прекрасно, — успокоил я его. — А прервали нас
способом, который выпадает раз в жизни. Не беспокойся.
— Ты кажешься чуточку взволнованным.
— Это оттого, что приходится страшно долго идти снизу
наверх, когда все силы вселенной сговорились затормозить меня.
— Не понимаю.
— Сегодня был тяжелый день, — пояснил я. — До скорого.
— Я хотел бы еще немного поговорить с тобой об этих грозах и
новом Лабиринте, и…
— Позже, — твердо сказал я. — Я жду вызова.
— Извини. Спешить незачем. Я свяжусь потом.
Он прервал контакт и я протянул руку к щеколде. Одновременно
я думал, будут ли все довольны, если я превращу Призрак в автоответчик.
Глава 7
Я повесил плащ на Ясру, а пояс с оружием на столбик кровати.
Почистил сапоги, вымыл лицо и руки, откопал самую шикарную белоснежную рубашку
сплошные кружева, манжетики, парча и тесьма — и надел ее, заправив в серые
брюки. Потом почистил щеткой темно-пурпурный пиджак, тот самый, на который я
однажды наложил заклятье, заставляющее носящего его казаться более обаятельным,
остроумным и заслуживающим доверие, чем в действительности. Для применения
пиджака случай казался вполне подходящим.
Когда я причесывал волосы, раздался стук в дверь.
— Минутку, — отозвался я.
Я закончил причесываться, а затем подошел к двери, отодвинул
засов и открыл ее.
Там стоял Билл Рот, одетый в коричнево-красное, выглядящий
словно стареющий кондотьер.
— Билл! — Я стиснул ему руку и ввел к себе. — Рад видеть
тебя. Я только что освободился от нехороших хлопот и собираюсь отправиться за
новыми. Я не знал, находишься ли ты во дворце или еще где. Собирался проведать,
как только немножко разберусь с делами.
Он улыбнулся и дружески ткнул меня в плечо кулаком.
— Я буду на обеде, — ответил он. — И Хендон сказал, что ты
тоже будешь там. Однако я подумал, что лучше будет зайти к тебе и прогуляться
вместе, поскольку там будет это посольство из Бегмы.
— О! У тебя есть какие-то новости?
— Да. Есть какие-нибудь свежие сведения о Люке?
— Я только что говорил с ним. Он заверяет, что вендетта
закончена.
— Есть какая-нибудь вероятность, что он захочет посетить
слушание, о котором ты меня спрашивал?
— Судя по его тону — нет.
— Очень жаль. Я проделал кучу исследований, и для защиты в
деле о вендетте есть кое-какие хорошие прецеденты — например, был случай с
твоим дядей Озриком, ополчившимся на весь королевский род Карма из-за смерти
своего родственника по материнской линии. Оберон, между тем, поддерживал тогда
с Кармой особенно дружеские отношения, а Озрик убрал троих. Однако при слушании
дела Оберон оправдал его, основывая свое решение на предыдущих случаях, и пошел
даже еще дальше, вынеся своего рода общее постановление.
— Оберон также отправил его на особо опасную войну, —
перебил я, — с которой он и не вернулся.
— Об этой части дела я не знал, — сказал Билл, — но в суде
он выкрутился отлично.
— Мне не придется напоминать об этом Люку, — сказал я.
— О какой части дела?
— И той, и другой.
— Это не главное, зачем я пришел к тебе. Происходит кое-что
и в военном плане.
— О чем ты говоришь?
— Куда легче будет показать тебе, — объяснил он. — Это
займет лишь минуту.
— Ладно. Пошли, — согласился я и последовал за ним в
коридор.
Он пошел впереди, направляясь к черной лестнице, спустился и
свернул у ее подножия налево. Мы прошли мимо кухни и последовали по коридору,
свернувшему в глубину дворца. Когда мы проходили по нему, я услышал сверху
грохот и взглянул на Билла. Тот кивнул.
— Вот это-то я и услышал раньше, — сообщил он мне, — когда я
проходил мимо. Вот поэтому-то я и решил идти этим путем. Здесь все вокруг
вызывает у меня любопытство.
Я кивнул, понимая это чувство. Особенно когда понял, что
звуки доносятся из главной оружейной палаты.
В центре этого находился Бенедикт, разглядывавший ноготь
большого пальца через дуло винтовки. Он сразу поднял глаза и наши взгляды
встретились. Вокруг него передвигалась дюжина ратников, переносивших оружие,
чистивших его, расставлявших его.
— Я думал, ты в Кашере, — удивился я.
— Был, — обронил он.
Я дал ему возможность продолжать, но так ничего и не
дождался. Бенедикт никогда не славился болтливостью.
— Похоже, ты готовишься отражать нападение, — заметил я,
зная, что порох здесь бесполезен, а имевшиеся у нас боеприпасы действовали
только в районе Амбера и определенных примыкавших королевств.
— Всегда лучше упредить опасность, — вымолвил он.
— Ты не хотел бы уточнить? — попросил я.
— Не сейчас, — ответил он, дав ответ вдвое длиннее
предвиденного мною и подающий надежду на будущее просвещение.
— Нам следует окапываться? — продолжал допытываться я. —
Укреплять город? Вооружаться?
— До этого не дойдет, — отрезал он. — Иди туда, куда шел.
— Но…
Он отвернулся. У меня возникло ощущение, что разговор
окончен. Когда он проигнорировал последующие несколько вопросов, у меня
появилась уверенность и, пожав плечами, я повернулся к Биллу.
— Пошли, поедим, — предложил я.
Когда мы вернулись в коридор, Билл тихо спросил:
— Имеешь ли ты какое-нибудь представление о том, что это
значит?
— Далт близко, — предположил я.
— Бенедикт был с Рэндомом в Кашере. Далт, возможно, причинил
беспокойство именно там.
— У меня такое ощущение, что он ближе.
— Если Далт захватил в плен Рэндома?
— …Невозможно. — От этой мысли я почувствовал легкий
холодок. Рэндом когда угодно может козырнуться сюда… Нет. Когда я говорил о
защите Амбера, а Бенедикт сказал: «До этого не дойдет», у меня сложилось
впечатление, что он говорит о чем-то близком и скором. И о чем-то, с чем он, по
его мнению, может справиться.
— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — согласился он. — Но он
сказал тебе также, что не будет строить укрепления.
— Если Бенедикт считает, что нам не нужно строить
укрепления, то значит нам не нужно строить укрепления.
— Вальсировать и пить шампанское, пока не грянут пушки?
— Если Бенедикт говорит, что можно…
