Однако он не ринулся. Он просто продолжал идти, как
маленький танк. Я не знал, где у него расположены жизненно важные точки. Когда
я жил дома, анатомия Огненного Ангела не стояла в верхней части списка моих
интересов. Однако, пока он приближался, я попытался как можно внимательнее
рассмотреть его. К несчастью, внешний вид этой твари заставил меня
предположить, что все важное он держит под хорошей защитой. Очень жаль.
Я не хотел нападать даже в случае, если он попытается меня
спровоцировать на что-то. Я не знал его боевых приемов и не желал первым
раскрываться, чтобы познакомиться с ними. Лучше обороняться и предоставить ему
сделать первый ход, но зверь просто продолжал подходить все ближе и ближе. Я
знал, что вскоре вынужден буду что-то предпринять, хотя бы это будет простое
отступление.
Одна из длинных и многосуставчатых конечностей метнулась ко
мне, и я резко увернулся вбок и рубанул. Вз-з! Конечность очутилась на земле,
все еще двигаясь. Поэтому я тоже продолжал движение. Вз-з-з-вз-з!
Зверь медленно опрокинулся влево, так как я удалил все
конечности с этой стороны его тела.
Затем, преисполнившись излишней уверенности, я проскользнул
слишком близко, огибая его голову, чтобы добраться до другой стороны и
повторить атаку, пока он еще пребывал в прострации. Оставшиеся конечности
метнулись вперед. Но я был слишком близко, и он все падал. Вместо того, чтобы
схватить меня, он просто ударил. Удар пришелся по груди и меня сшибло спиной
наземь.
Отползая назад и подтягивая ноги для прыжка, я услышал, как
Люк пьяно пробормотал:
— Эй, что происходит?
— Позже, — откликнулся я, не оборачиваясь.
Затем он добавил:
— Эй, ты ударил меня!
— Исключительно для твоего же блага, — ответил я. — Это входит
в курс лечения, — и, поднявшись на ноги, снова стал двигаться.
— О… — услышал я его отклик.
Тварь лежала теперь на боку и большая конечность несколько
раз бесприцельно ударила по мне. Я увернулся от удара и сумел изменить диапазон
и угол удара.
Вз-з. Конечность упала на землю, а я приблизился.
Я нанес с размаху три удара, рассекшее ему голову под
разными углами, и только потом сумел отрубить ее. Однако, она продолжала
издавать щелкающие звуки, а торс при этом сделал попытку приподняться.
Я не считал удары, которые нанес после этого. Я просто
продолжал работу, пока эта тварь не оказалась изрубленной в капусту. Люк кричал
«о-ля-ля!» при каждом моем верном ударе. К этому времени я изрядно вспотел и
заметил, что не то от ярости схватки, не то от чего-то еще, находящиеся в
отдалении цветы тревожно заколыхались. Однако, благодаря моей
предусмотрительности — прихваченный в баре меч оказался превосходным оружием —
я чувствовал уверенность в своих силах. Взмахнул мечом в воздухе, описав дугу
над головой, что полностью очистило его, а потом принялся складывать обратно в
первоначальную компактную форму. Меч был мягкий, словно лепестки цветов, и все
еще немного тускло светился…
— Браво! — произнес знакомый голос и я завертел головой,
пока не заметил улыбку, а за ней Кота, небрежно хлопающего подушечками лап. —
Курла-лап! Кур-ла-ла! — добавил он. — Отлично сработано, о светозарный мальчик
мой!
Ландшафт заколебался, словно под напором ветра, и небо
потемнело. Я услышал, как Люк воскликнул: «Эй!», и когда оглянулся, то увидел,
как он поднимается на ноги и движется вперед. Когда я снова повернул голову, то
за спиной Кота уже образовывался бар, и уже улавливался блеск бронзовой
вешалки. В голове у меня поплыло.
— Обычно, взяв Булатный Меч, дают залог, — говорил Кот. — Но
поскольку вы возвращаете его в целости и сохранности…
Люк подошел ко мне. Я снова слышал музыку, и он ей подпевал.
Теперь уже поляна с поверженным Огненным Ангелом казалась посторонним
элементом, а бар становился все осязаемее, приобретая оттенки цвета и тени.
Но заведение казалось немного уменьшившимся — столики стояли
теснее, музыка играла тише. Фреска стала более сжатой, и художник на глаза не
попадался. Даже Гусеница со своим грибом переместилась в укромный уголок, и оба
казались съежившимися, а голубой дым — менее густым. Я воспринял это, как
хороший признак, так как если наше присутствие тут вызвано душевным состоянием
психики Люка, то, наверное, это галлюциноген терял свою власть над нами.
— Люк?
Он направился к стойке.
— Да? — ответил он.
— Ты знаешь, что путешествуешь по миру грез, не так ли?
— Я не… Я не знаю, что ты имеешь в виду, — сказал он.
— Я думаю, когда Маска держал тебя в плену, он подсунул
какой-то наркотик, — сказал я. — Это возможно?
— А кто такой Маска? — спросил он меня.
— Новый босс в замке.
— А, ты имеешь в виду Шару Гаррула, — сказал он. — Помнится,
он носил голубую маску.
Я не видел никаких оснований пускаться в объяснения
относительно того, почему Маска — это не Шару. Все равно он, вероятно, забыл. Я
просто кивнул и сказал:
— Шеф!
— Ну… да, думаю, он мог мне что-то дать, — ответил он. — Ты
хочешь сказать, что все это?… — он обвел широким жестом все помещение бара.
Я кивнул.
— Разумеется. Это все реально, — уточнил я. — Но мы можем
переправлять себя в галлюцинации. Все они где-то реальны. Это и делает
наркотик.
— Будь я проклят, — сказал он.
— Я дал тебе кое-какие снадобья, чтобы ты пришел в себя, —
сообщил я ему. — Но процесс может занять некоторое время.
Он провел языком по губам и огляделся.
— Ну, спешить нечего, — решил он. А затем улыбнулся, когда
издали донесся пронзительный крик и демоны принялись безобразничать с горящей
женщиной на фреске. — Мне даже здесь нравится.
Я положил сложенное оружие на стойку. Люк постучал по стойке
рядом с Мечом и потребовал налить по новой. Я отступил, качая головой.
— Я сейчас должен идти, — сказал я ему. — Кто-то по-прежнему
охотится на меня. И только что он подошел довольно близко.
— Животные не в счет, — отмахнулся Люк.
— То, которое я только что изрубил — в счет, — ответил я. —
Его подослали.
Я посмотрел на сломанные двери, гадая, что может пройти в
них в следующий раз. Как известно, Огненные Ангелы охотились парами.
— Но я должен поговорить с тобой, — продолжил я.
— Не сейчас, — отвернулся он.
— Ты же знаешь, что это важно.
— Я не могу здраво мыслить, — ответил он.
