Воронина работала языком молча, а Никодимов, не стесняясь, «выдавливал из себя стресс»:
— О-о!… У-а!… Еще давай!… А-а!… Мальвиночка моя, сильнее язычком понизу — вот— так, у-у-а!…
Юля как чувствовала, что их забавы фиксируются, — она ни разу не оглянулась на объектив камеры.
— Ну как, порнушка записалась? — заглянул к Сергею в кабинет Цой.
— То, что надо, — улыбнулся Челищев, торопливо выключая монитор. — Мне бы еще теперь эту запись в двух копиях на обычные кассеты перегнать.
— Нет проблем, дело минутное… Через час у Сергея были на руках две хорошие копии на обычных кассетах. Оригинал пленки Цой при Челищеве затер, слегка обидевшись на то, что Сергей не дал посмотреть ему «эксклюзивные кадры супружеской измены».
— Не могу, — развел руками Челищев. — Этика работы с клиентами…
Прямо из «Позиткома» Сергей позвонил Сашку, предупредив его, что предстоит срочная, но очень короткая командировка в Москву. Они встретились на Московском вокзале, когда до отхода «Красной стрелы» оставалось полчаса. Челищев дал Выдрину билет на поезд и запечатанный конверт с кассетой. На конверте было написано: «Ивану Сигизмундовичу Пузанкову».
— Значит, слушай, Саня, внимательно, этот пакет ты оставишь в гостинице «Украина» у администратора — сунешь, если надо, десятку баксов, скажешь, что Иван Сигизмундович приедет через пару-тройку дней, а ты ждать не можешь, у тебя уже билеты в Харьков… Конверт голыми руками не трогай, чтобы пальцы свои на нем не оставлять. Как отдашь — сразу бери билет на дневной поезд — и обратно, в Питер.
Выдрин осторожно положил конверт в пластиковый пакет и внимательно посмотрел на Сергея:
— Здесь не наркота?
— Нет, — без улыбки ответил Челищев. — Вези спокойно. Для тебя там никакого криминала нет, но когда будешь отдавать кассету в гостинице, сунь за обе щеки по упаковке жвачки и говори с хохляцким акцентом, чтобы тебя опознать не смогли. Но это так — на всякий случай…
Проводив Сашу до вагона, Сергей вернулся домой, достал старую печатную машинку и начал выстукивать письмо в Генеральную прокуратуру:
«Уважаемый товарищ Генеральный прокурор!
В то время как по всей России правоохранительные органы задыхаются в борьбе с преступностью, в прокуратуре Петербурга происходят негативные процессы, затронувшие ее высших руководителей. Махровым цветом расцвела коррупция, уголовные дела «разваливаются» еще до их судебного разбирательства. Вместе с тем странную пораженческую позицию занимает руководство нашей прокуратуры, которое, можно сказать, полностью нравственно переродилось. Заместитель прокурора города Ярослав Сергеевич Никодимов дошел до того, что в рабочее время вызывает прямо к себе в кабинет проституток по газетным объявлениям. Мне, ветерану МВД, полковнику в отставке, бесконечно больно видеть, как порочится и пачкается имя нашей правоохранительной системы, поэтому я прошу Вас организовать проверку подчиненной вам структуры. Чтобы Вы не посчитали мое письмо обычным пасквилем пенсионера, сообщаю, что видеокассету с записанными на ней развлечениями так называемого прокурора Никодимова Вы можете обнаружить в запечатанном конверте на имя Ивана Сигизмундовича Пузанкова у администратора гостиницы «Украина».
Надеюсь, отфиксированный на этой кассете материал заставит Вас всерьез отнестись ко всему, написанному выше.
С уважением — полковник милиции Р.
P.S. Никогда в своей жизни не писал анонимок, но в данной ситуации сообщить свое истинное имя пока не могу, потому что имею серьезные основания опасаться мести со стороны Никодимова и связанных с ним мафиозных структур».
Челищев еще раз перечитал письмо; надев перчатки, тщательно протер бумагу сухой замшевой тряпочкой, сложил, опустил в конверт и, напечатав адрес, аккуратно заклеил.
Утром, дождавшись звонка от Выдрина из Москвы (Сашок отрапортовал, что все выполнено в лучшем виде), Челищев опустил письмо в почтовый ящик. Теперь оставалось только надеяться на то, что письмо дойдет до Генпрокуратуры и там его прочитают. Конечно, Сергей не рассчитывал на то, что эта писулька попадет на стол к Генеральному. И уж тем более он не надеялся на то, что в Москве будут принимать какие-то меры. Просто ему нужно было на несколько дней «расшевелить муравейник», заставить Никодимова испугаться и понервничать. Это было необходимой частью задуманной Сергеем комбинации, а конечной целью плана Челищева было «слить» в «Кресты» группировку Адвоката — не больше и не меньше. Именно для этого ему нужно было хотя бы на время лишить Антибиотика активной поддержки городской прокуратуры. Анонимка с видеокассетой должна была сыграть роль световой гранаты — ослепить и деморализовать противника, лишить его подвижности и маневра…
Челищев отработал в правоохранительной системе семь лет (злые языки называли эту систему «правозаменительной», но на то они и злые языки) и хорошо знал, что нужно сделать для того, чтобы привести в движение шестеренки этой системы. С другой стороны, Сергей понимал, что сам Антибиотик, систематически подкармливая своих друзей из Большого дома, создал вокруг себя и своей элиты ауру неприкасаемости. Нет, конечно, время от времени проколы случались — как с Олегом, например, но, как правило, на «съедение» отдавались лишь «быки» низшего звена, что позволяло сохранять и безболезненно развивать структуру организации. И вспомнилось, как однажды Виктор Палыч с удовольствием, с бокалом вина в руке, посмотрел телепередачу о разгроме группировки некоего Бура, а потом позвонил «друзьям» и долго поздравлял их, смеясь, с очередными служебными достижениями в борьбе с рэкетом и бандитизмом.
Кроме ментовского прикрытия, была у Антибиотика и служба своей личной контрразведки, возглавляемая неким Черепом — человеком с мертвыми глазами, про которого ходили какие-то совсем уж страшные слухи. Сергей видел Черепа всего раз, но этого хватило, чтобы представить, что может стать с «изменником», попавшим в его руки…
Все это заставило Сергея разработать план, базировавшийся на так называемых «мотивированных случайностях». Идея была в том, что правоохранительная система должна была запуститься сама собой, без первоначального прицела, на людей из ближайшего окружения Виктора Палыча. Предотвратить, как известно, всегда намного легче, чем остановить, особенно если останавливать нужно громоздкую бюрократическую государственную машину — каждому винтику в ней ведь не объяснишь всего, а уж в том, чтобы купить ее целиком, со всеми потрохами, никто и никогда из серьезных людей даже не думал: денег не напасешься. Сергей рассчитывал и на тех, кто, оставаясь в этой самой правоохранительной системе, пытается честно бороться с преступностью, в том числе и с ее «крестными отцами». Такие люди были, они работали, ориентируясь на собственную совесть, невзирая на получаемые от начальства шишки и кривые ухмылки «образцовых» офицеров, а по совместительству — друзей Виктора Палыча. Одним из таких милицейских романтиков был Степа Марков и его друзья из пятнадцатого отдела, и именно через него Челищев надеялся слить в ОРБ информацию, на которую не прореагировать было нельзя. Но сам Степа не должен был догадаться, что его используют как фильтр…
