— Такой вариант представляется мне эстетически
отталкивающим.
— Но в массе игр он, между прочим, действует отлично.
— Кроме того, я немного проголодался…
— Ах, вот оно что… Правда выходит наружу, — я осуждающе
покачал головой.
— Но я хочу, чтобы все было честно. Я ведь по-своему служу
истине тоже. Ваше предложение о ничьей предполагает вариант выхода.
— Прекрасно. Я рад, что мы нашли приемлемый вариант и…
— Пусть все решит мой ответ. Загадывайте вашу загадку.
— Что еще за глупости? — возмущенно воскликнул я. — Нет у
меня никаких загадок.
— Тогда придумайте какую-нибудь, и попрошу вас, побыстрее.
Потому что это единственный выход из нашего тупика. Иначе я буду считать вас
проигравшим. — и он снова угрожающе пошевелил мышцами.
— Ну, хорошо, — сказал я раздраженно, — ладно… Одну секунду…
Что за черт… вот!
Что это такое — зеленое и красное, И кружит, и кружит, и
кружит?
Сфинкс моргнул два раза, потом нахмурил лоб и задумался. Я
использовал образовавшуюся паузу, чтобы провести еще одну серию дыхательных
упражнений и немного побегать на месте.
Огонь в теле немного угас, голова стала ясной, пульс
выровнялся.
— Ну? — спросил я через несколько минут, стараясь в точности
скопировать его тон.
— Я думаю.
— Не спеши, подумай хорошенько.
Тем временем я немного побоксировал с тенью, сделал
несколько изометрических упражнений. Небо слегка потемнело, в правой полусфере
роилось несколько звезд.
— Гм-м… — неуверенно проговорил я, — мне не хотелось бы
торопить тебя, но…
Сфинкс недовольно фыркнул.
— Я еще думаю.
— Вероятно, нам следует установить лимит времени…
— Мне осталось немного.
— Ну, что ж… Если ты не против, я отдохну.
Я растянулся на песке и закрыл глаза, пробормотав приказ
Фракиру охранять меня. Потом я уснул.
Я проснулся от охватившей меня дрожи, от бившего в лицо
ветра и света. Потребовалось всего несколько секунд, чтобы понять, что уже
наступило утро. Небо слева от меня на глазах светлело. Звезды меркли. Хотелось
пить. И есть тоже..
Я поднялся, протер глаза, нашарил свою расческу и привел в
порядок волосы, потом посмотрел на Сфинкса.
— И кружит, и кружит, и кружит… — бормотал он.
Я откашлялся. Никакой реакции.
Бестия смотрела в пространство мимо меня. Я уже начал
подумывать о том, чтобы просто потихоньку улизнуть.
— Нет, — взгляд переместился на меня.
— Доброе утро, — сказал я жизнерадостно.
В ответ коротко клацнули клыки.
— Ну, хорошо, — продолжал я, — ты уже и так использовал
гораздо больше времени, чем я. Если ты не придумал ответа, я больше играть не
собираюсь.
— Мне твоя загадка не нравится, — наконец сообщил он мрачно.
— Извини. Но таковы правила игры.
— Какой же ответ?
— Ты сдаешься?
— Я вынужден. Какой ответ?
Я поднял руку.
— Не спеши. Во всем нужен порядок. Сначала я хотел бы узнать
ответ на твою загадку, а уже потом скажу ответ на свою.
Он кивнул.
— Что ж, это справедливо. Ну, ладно. Сосредоточение Четырех
Миров.
— Как? — ошеломленно уставился на него я.
— Это ответ — «Сосредоточение Четырех Миров».
Я вспомнил слова Мелмана.
— Но почему? — спросил я.
— Оно лежит на пересечении миров четырех элементов, где
поднимается в пламени из земли, атакуемой ветрами и водой.
— А как насчет всех вещей мира, которые оттуда видны?
— Это относится либо к точке видения с этого места, либо к
империалистическим планам хозяина Сосредоточения, либо и к первому, и ко
второму одновременно.
— А кто хозяин?
— Я не Знаю. Для ответа это избыточная информация.
— Гм-м… а где же ты раздобыл такую мудреную загадку?
— Услышал от одного путешественника несколько месяцев назад.
— А почему сейчас ты выбрал эту загадку, а не какую-нибудь
другую?
— Я ее не разгадал, значит это хорошая загадка.
— А что случилось с этим путешественником?
— Он отправился дальше не съеденным. Он на мою загадку
ответил.
— У него было имя?
— Он не назвался.
— Опиши его пожалуйста.
— Не могу. Он был хорошо задрапирован.
— И он больше ничего не рассказывал о Сосредоточении Четырех
Миров?
— Нет.
Я вздохнул.
— Что ж, думаю, что мне тоже следует немного пройтись.
Я повернулся лицом к склону справа от меня.
— Постой!
— В чем дело? — обернулся я.
— Твоя загадка, — требовательно спросил он. — Я сказал тебе
ответ на мою. Теперь ты должен объяснить мне, что такое — зеленое и красное, и
кружит?
Я посмотрел под ноги, пошарил взглядом и увидел подходящий
камень, похожий на пятифунтовую гантель. Я сделал несколько шагов и остановился
рядом с ним.
— Лягушка в Кузинатре, — сказал я.
— Что?
Мышцы его лап и плеч набрякли, глаза превратились в щели, а
многочисленные зубы стали отчетливо видны. Я сказал несколько слов Фракиру,
почувствовал, как он зашевелился, присел и схватил в правую руку тяжелый
удобный камень.
— Вот именно, — добавил я.
И выпрямился.
— Одна из таких…
— Это дрянная, неправильная загадка! — прорычал Сфинкс.
Левым указательным пальцем я быстро начертил в воздухе
перекрестие.
— Что ты делаешь? — спросил он настороженно.
— Отмечаю точку между твоими ушами и глазами, — объяснил я.
В этот момент Фракир стал видимым, соскользнув с запястья и
обвивая мои пальцы. Глаза Сфинкса устремились на него.
Я поднял камень на высоту плеча. Один конец Фракира повис
свободно, покачиваясь, с моей протянутой руки. Он начал понемногу разгораться,
потом засиял, как раскаленная серебряная проволока.
