— Ага! Другими словами, если я найду такое место, мы могли
бы сделать там машину?
— Гм-м… да.
— Мерль, ты ненормальный. Ты знаешь это?
— Угу.
— Еще один дерьмовый выстрел по мечте. Ну, ладно. Слушай, а
может быть, что-нибудь из этой идеи все-таки можно применить здесь?
— Не-е-т. Не будет действовать вообще.
— Что же за условия требуются для того, чтобы эта чертова
конструкция действовала, в конце концов?
— Это не так просто объяснить… Много всякой дремучей теории,
это касается пространства, времени, кое-каких идей Эверетта и Вилера… Тут
возможен только чисто математический подход…
— Ты уверен?
— Какая разница? В конце концов, нет продукции, нет и
компании. Извини. Передай "Мартинесу и К», что они двинулись в путь по
тупиковой улице.
Он нахмурился.
— Мерль, я не понимаю, о чем ты.
— Он подошел ко мне, когда я ожидал тебя в баре. Вроде очень
много о тебе знает. Начал задавать вопросы, потенциально, как я теперь вижу,
касающиеся той ситуации, которую ты только что нарисовал. Один из возможных
вкладчиков в «Кори и Рейнард Инкорпорейтед». Он средних лет, невысокого роста,
впереди сколот зуб. Он вел себя так, словно ты сделал ему предложение…
— Так… — сказал Люк. — Нет, я его не знаю. Отчего ты мне
раньше не сказал?
— Он убежал, а ты сам предложил — никаких деловых разговоров
до конца обеда. Да и ничего особенно важного в этом Мартинесе я не видел и не
вижу, честно говоря. Он даже попросил сообщить тебе, что он наводил о тебе
справки.
— А что именно он хотел узнать?
— Смог бы ты поставить ему новый компьютерный продукт и
чтобы вкладчики при этом не оказались замешанными в судебное дело.
Люк хлопнул ладонями по рулю.
— Совершеннейшая чепуха! — воскликнул он.
— Знаешь, мне сейчас пришло в голову — может, его нанял
кто-нибудь, чтобы разузнать о тебе или даже немного встряхнуть, чтобы ты играл
честно? Кого ты простукивал на предмет инвестиций в новую компанию?
— Мерль, неужели ты считаешь, что я такой болван, что стал
бы тратить время и откапывать вкладчиков прежде, чем убедился бы, что у меня
есть во что вкладывать эти деньги? Кроме тебя, я не говорил об этом ни с кем, а
теперь кажется, и не буду говорить. Как ты сам думаешь, кто бы это мог быть? И
чего он хотел?
Я покачал головой, но вспомнил при этом произнесенные на
тари слова.
А, собственно, почему бы и нет?
— Он спросил еще, не упоминал ли ты когда-нибудь место,
которое называется Амбер?
Когда я произнес эти слова, Люк смотрел в зеркало заднего
обзора и резко крутанул руль, чтобы вписаться в поворот.
— Амбер? Ты шутишь?
— Нет.
— Странно. Очень странно. Видимо, совпадение…
— Что ты имеешь в виду?
— Понимаешь, я в самом деле слышал упоминание о сказочной
стране, которая называется Амбер, на прошлой неделе, но никогда и никому об
этом не рассказывал. Это был разговор за Бутылкой, понимаешь?
— С кем? Кто рассказывал тебе об этом?
— Один мой знакомый художник, совершенно ненормальный тип,
но очень талантливый. Его зовут Мелман. Мне его вещи очень нравятся. Я у него
даже купил несколько. Я заехал к нему посмотреть, нет ли чего новенького.
Нового у него ничего не оказалось, но я засиделся у него допоздна. Мы
разговаривали, пили и курили одну штуку, которой он меня угостил. Через
некоторое время он стал уже витать в облаках, стал рассказывать о магии. Не о
фокусах с картами или еще чем-то в этом роде, нет, речь шла о ритуальной магии.
— Понятно.
— Ну, вот… потом… он мне начал кое-что показывать. Если бы я
сам не был слегка под кайфом от выкуренной «травки», я готов поклясться, что у
него получалось! Он левитировал, вызывал из пустоты огненные полотнища, а также
воплотил и уничтожил прямо в комнате несколько монстров. Нет, он мне явно
подсунул «кислоту», не иначе. Но будь я проклят, если все это не выглядело
совершенно реально!
— Угу, — неопределенно высказался я.
— Но во всяком случае, — продолжал Люк, — он тогда упомянул
какой-то легендарный город, архетип. Я не уверен, что он назывался именно
Амбер, а не Содом или Гоморра, или Камелот, но я твердо уверен, что это слово
он произносил. Якобы этим городом управляет полусумасшедшая семья, а сам город
населен их внебрачными детьми и потомками и потомками людей, которых они
привели туда из других мест века назад. Тени, или, как они сами называют,
Отражения этой семьи и самого города фигурируют в той или иной форме в
большинстве мифов и легенд. Не знаю, правда, как это все понимать, но так
говорил Мелман. Знаешь, я часто не мог понять, когда он говорил серьезно, а
когда лишь метафорически. Но так или иначе, но Амбер он называл. Я уверен в
этом.
— Интересно, — заметил я. — Кстати, Мелман мертв, а его дом
сгорел несколько дней назад.
— Я не знал об этом.
Люк снова бросил взгляд в зеркало заднего обзора.
— Ты тоже был с ним знаком?
— Да. Я встретился с ним вскоре после того, как мы
расстались с тобой. Кински мне сказал, что Джулия часто бывала у него, и я
решил разыскать этого парня. Я думал, что он сможет мне что-то рассказать.
Видишь ли, дело в том, что Джулия тоже мертва.
— Что ты говоришь! Да ведь в видел ее на прошлой неделе… Что
случилось?
— Все выглядело чертовски странно. Она была убита каким-то
невероятным зверем.
— Боже мой!
Он неожиданно нажал на тормоза и резко свернул на обочину,
на широкий выступ слева. Выступ заканчивался крутым, покрытым деревьями
склоном.
За деревьями, далеко-далеко внизу светились крошечные
огоньки города.
Люк выключил фары и двигатель, потом вытащил из кармана
кисет и начал сворачивать сигарету. Я заметил, что он посматривает назад,
вперед и вверх.
— Ты что-то часто поглядывал в зеркало, — сказал я.
— Да, — ответил он. — Знаешь, мне показалось, что за нами от
самого «Хилтона» следовала машина. Минуту назад она держалась позади всего в
нескольких поворотах, а потом словно куда-то провалилась.
Он закурил и приоткрыл дверцу.
— Подышим немного воздухом.
Я вылез вслед за ним из машины, и мы несколько минут стояли
молча, глядя на горные склоны, залитые ярким лунным светом, таким ярким, что
видны были тени от ближайших деревьев.
Люк бросил сигарету и наступил на нее.
