* * *
— Теперь нас пинают все, кому не лень, — сказал полковник Перемежко.
Полковник был грузен, лысоват, одет в невзрачное пальтецо. Мясистый нос украшали очки в металлической оправе. Его можно было принять за бухгалтера или какого-нибудь инженера-неудачника, так и не поднявшегося по служебной лестнице за двадцать лет службы.
— Все, — говорил полковник, — об нас ноги вытерли. Как о половичок. Да если бы мы знали, что с этим грузином что-то может случиться, мы бы к нему взвод «Беркута» приставили… Нам нужны эти головные боли?
— Думаю, не нужны, — ответил Обнорский. Поезд метро летел над Днепром.
Стылая серая вода лежала внизу широкой лентой. В вагоне было почти пусто: полковник, Обнорский, молодая парочка, Каширин и двое мужчин. Мужчины, как полагал Андрей, были людьми Перемежко. Полковник позвонил на трубу Обнорского спустя час после разговора «варягов» с крымским премьером, представился, спросил, чем может быть полезен. Андрей ответил, что необходим личный контакт.
— Хорошо, — ответил Перемежко. — Давайте часиков в восемь в Ботаническом саду… Место там тихое.
Обнорский усмехнулся про себя: вчера уже провел одну встречу в «тихом месте». Ботанический сад был неподалеку — на бульваре Шевченко, почти у площади Победы… Он отказался от встречи в «тихом месте». Предложил что-нибудь нейтральное… метро, напримep. Co скрипом полковник согласился, но перенес встречу на более позднее время — на одиннадцать вечера. За час до назначенного срока Обнорский и Повзло поехали «кататься». Они кружили по городу минут двадцать, потом Обнорский выскочил у площади Независимости, нырнул в метро.
«Хвоста», кажется, не было… Он купил за пятьдесят копеек пластмассовый жетончик зеленого цвета с абстрактным изображением пятилистника, спустился вниз. Киевское метро оказалось на удивление глубоким, напоминало в этом смысле питерский метрополитен. Почти сорок минут он катался туда-сюда, пересаживался с линии на линию, наблюдал за пассажирами. Убедился, что «хвоста» действительно нет…
Ровно в двадцать три ноль-ноль Обнорский встретился на перроне станции «Арсенальная» с полковником Перемежко. Вместе с ними в вагон вошли двое неприметных мужчин и Родя Каширин.
Поезд выскочил из тоннеля, остановился на станции «Днепр» и ринулся по мосту на левый берег. Внизу тускло блестела холодная вода.
— …нужны нам эти головные боли? — сказал полковник.
— Думаю, не нужны, — ответил Обнорский.
— Правильно думаете… От «дела Горделадзе» все сейчас шарахаются, как от чумной крысы. Поэтому, поймите меня правильно, моя помощь может быть весьма ограниченной.
— Я понимаю.
— Чего же вы хотите?
— Мне нужны распечатки телефонов нескольких человек из окружения Горделадзе… это реально?
— Реально, — не очень охотно произнес полковник. — Кто конкретно интересует?
— Вот списочек. — Андрей передал газету. Перемежко взял газету в руки, заглянул внутрь. Поезд летел над пустым и мрачным Гидропарком.
— Вайс, Затула, Мирослава и Алазония — это реально, — сказал полковник.
— Но — Матецкий! Вы с ума сошли. Он депутат Рады, член Комитета по оргпреступности и…
— Я знаю, — перебил Андрей. — Я знаю, кто такой Отец.
— Тем более… Вы что же, хотите, чтобы меня раком поставили?
— Нет, не хочу.
— Тогда забудьте про Отца… Контроль за депутатом Рады исключен полностью. Это стопроцентный звиздец, — сказал полковник.
— Хорошо, я понял… С остальными поможете?
— Да… А за какой период нужны распечатки?
— С первого августа по сегодняшний день.
— Вы отдаете себе отчет в том, что это тысячи звонков?
— Да.
— Что ж, Бог в помощь, как говорится. Будут вам распечатки. Что-нибудь еще?
Поезд, расталкивая холодный воздух, вылетел на Русановский мост.
— Да, Василий Василич. Вчера на домашний телефон квартиры, которую я снимаю, звонили. Звоночек был в шестнадцать тридцать. Полагаю, из таксофона. Сможете уточнить?
— Смогу, — усмехнулся полковник. — Видимо, вас интересует номер таксофонной карты и все остальные звонки, которые были сделаны с этой карты? Я правильно понял?
— Да, очень интересует…
— Понятно. Что-то еще?
— Еще необходим «фильтр» звонков из Таращанского района на телефоны указанных лиц… за тот же период.
— Ох, круто солите, питерские, — покачал головой полковник. — Сделаю. Что еще?
— Вот это пачка из-под сигарет. — Андрей достал из кармана полиэтиленовый пакет. — Нельзя ли проверить «пальчики» по вашим учетам?
— Да-а… Ну вы даете! Надеюсь, это все?
— Хорошо бы еще пробить номера трех автомобилей, которые записаны на другой стороне листа. Они проявляют к нам определенный интерес.
— Понятно. Предупреждаю сразу: если это наша или эсбэушная наружка, то ответа не будет… За вами кстати, и сейчас наблюдают.
— Кто? — изумился Обнорский. Вагон был практически пуст. Молодая пара приготовилась выйти на «Левобережной».
— Вон тот тип справа, в кепке… видите?
— Это мой человек, — улыбнулся Обнорский.
— Я так и подумал, — ухмыльнулся в ответ полковник.
На «Дарнице» он вышел. Вместе с ним вышли мужчины, что сели порознь на «Арсенальной».
* * *
— Бездарно, Костя, — сказал Хозяин. — Просто бездарно… Стрельба по фуникулеру?! Эт-то, брат, нечто. Неужели нельзя по-другому?
"Ну ты и урод, — подумал Заец. — Ты же сам вчера говорил, что методы тебя не интересуют. А теперь вот как: «нельзя ли по-другому».
— Стрельба не входила в первоначальный план. Бойцы перестарались… Но там такая обстановка сложилась.
— …Твою мать! — стукнул кулаком Хозяин. — У тебя как у большевиков: «исторически сложилась». Ничего не складывается само по себе! Обстановку, как ты выразился, создают люди. Твои, между прочим, люди. Профессиональные кадры, а?
Хозяин замолчал, налил себе минералки. Выпил. — А если бы пассажиры в фуникулере пострадали? А?
— Никто, включая Араба, не пострадал. Это была всего лишь акция устрашения.
— Акция устрашения? А если менты сейчас всерьез возьмутся за эту твою «акцию устрашения»? И выйдут на твоих недоделанных «профессионалов»?
— Во-первых, не возьмутся… Во-вторых, даже если возьмутся, то ничего не найдут. Оружие уничтожено, ребят я отправил на пару недель в Таращу. Посидят там, пока шум не уляжется. Даже наружку за питерскими я временно снял… Им, кстати, тоже нет резона хвост подымать. Все чисто, Матвей Иванович. Зацепиться ментам не за что.
Заец держался очень спокойно. Он вообще-то понимал, что Хозяин прав: сработали бездарно. В первоначальный план входило «отделать» этого Араба под видом банального разбоя. Ни в коем случае не убивать — просто «попортить здоровье»: сломать руку, челюсть… не более. Но Араб перехитрил всех.
