Убаюканный полупустым, покачивающимся на стыках вагоном, Нестеров закемарил и проснулся лишь от металлического голоса, сообщавшего, что «поезд следует в депо, просьба освободить вагоны». Заспанный бригадир выскочил на перрон и тут же из мимолетного мира грез в объективную реальность его окончательно вернул звонок мобильника. Нестеров поморщился было, однако, достав трубу, увидел, что на этот раз ему звонит не взбешенная жена, а Игореха Ладонин.
– Привет! Не разбудил?
– Какое там! Еще только домой добираюсь.
– С работы?
– Почти. С коллегами водку пил.
– Понимаю, это еще тяжелее, чем работать, – усмехнулся Игорь. – С радости или с горя?
– Да ты что! Праздник же сегодня, День уголовного розыска.
– Ну, извини. Я в этих ваших ментовских красных днях календаря не шибко ориентируюсь. Разве что про десятое ноября знаю. И то… Исключительно потому, что каждый год накануне мой специально обученный курьер по милицейским подразделениям катается – конверты с открытками развозит.
– Открытки, небось, все как на подбор зеленые?
– А то как же. Самый любимый ментовский цвет.
– А вот к нам в контору такие благодетели на моей памяти ни разу не заявлялись.
– Так мы же адреса не знаем, – хохотнул Ладонин. – Скажи куда – подъедем.
– Не могу, – вздохнул Нестеров. – Это государственная тайна, покрытая мраком.
– Ты безнадежно отстал от жизни, Сергеич. Эта твоя «государственная тайна» действительно уже давно покрыта. Но отнюдь не мраком, а… fuck-ом. Ты что, действительно веришь, что мои «открытки», равно как «открытки» моих коллег со звериным капиталистическим оскалом, целомудренно обходят стороной вашу, якобы девственную, службу? Если так, то прости – должен тебе признаться, что вас уже давно и в полный рост имеют и пользуют, причем самым извращенным способом…
– Игореша, ради нашей дружбы, очень прошу, позволь мне дожить до пенсии, не зная «тьмы низких истин», оставаясь пребывать под кайфом «возвышающего обмана».
– Понял, Сергеич, извини. Вообще-то, я звоню совершенно по-другому поводу. Ты сейчас как далеко от дома?
– Минутах в двадцати.
– Тогда ты еще успеешь посмотреть двенадцатичасовой выпуск новостей по НТВ.
– И что?
– Да ничего. Посмотри, а если после этого у тебя появится желание, перезвони.
– Загадками говорить изволишь?
– Да уж какие там, на фиг, загадки… Короче, давай попозже созвонимся…
Крайне заинтригованный словами Ладонина, бригадир не стал дожидаться утопического в эту пору трамвая, тормознул маршрутку и, как результат, дома был уже через пятнадцать минут.
Супруга его не дождалась – по крайней мере, в спальне было темно.
А вот Оленька, которой согласно всем существующим на сей счет рекомендациям Минздрава и Минобразования, давно полагалось видеть как минимум третий сон, бодрствовала на кухне и с увлечением смотрела кино по маленькому, водруженному на холодильник, телевизору. Судя по ежесекундно доносящимся возгласам «shit» и «fuck you», кино было американским.
– Привет! И почему это мы, интересно, не спим?
– Привет! И где это мы, интересно, шляемся? – невозмутимо ответствовала малолетняя дщерь, не отрывая глаз от экрана, где бравая девчушка остроотточенным мечом сносила башки оскалившимся беспомощным азиатам.
– Мать давно легла? – Бригадир пропустил мимо ушей неприкрытое хамство, поскольку в противном случае дискуссия могла затянуться.
– Как только ты стал шебуршить ключом в замке, – с потрохами сдала родительницу Оленька.
– Понятно, – вздохнул Нестеров. – А что за фильм?
– «Убить Билла».
– Оп-па, а тебе не рановато такие фильмы смотреть?
– Да у нас уже весь класс давно посмотрел, на DVD и по видику. Одна я как дура…
– Ясно, – снова вздохнул бригадир, который про Тарантино, естественно, слышал, но, к стыду своему (а может, и к счастью?), ни одного фильма этого прославленного режиссера не видел. – Слушай, Олька, через три минуты новости. Мне надо обязательно посмотреть. Так что не катилась бы ты в постель? Колбаской…
– Ну, конечно, пришел выпивши и начал качать права.
– Ольга! Смотри у меня, схлопочешь!..
– Ты же сам говорил, что бить детей – непедагогично! – парировала Оленька.
Эту фразу, которую Нестеров случайно обронил лет эдак пять-семь назад, она неизменно цитировала всякий раз, когда отец пытался надрать ей уши за очередную провинность.
– А ну, марш в постель! – рявкнул Нестеров.
– Я же не досмотрела!.. Па, вот если купишь мне кассету с «Биллом» – тогда пойду.
– Черт с тобой, куплю.
– Ты мне лучше дай денег, а я сама завтра пойду и куплю.
– Сколько? – сдался бригадир, увидев, как стрелка часов переползла отметку полуночи.
– Двести рублей, – ответствовала маленькая провокаторша.
– Это почему так дорого?
– А лицензионная столько и стоит. Нам в школе говорили, что нельзя потакать пиратам.
Александр Сергеевич снова вздохнул, порылся в бумажнике и сунул дочери две сотенные бумажки.
– Все, теперь брысь отсюда!
– Спокойной ночи, папочка, – проворковала вполне удовлетворенная Оленька и упорхнула.
Разозленный явной разводкой со стороны своей «кровиночки», Нестеров схватил пульт и переключил канал. И как раз вовремя: на энтэвэшном экране крупным планом демонстрировалось лежащее в луже крови тело, освещенное мигалками «Скорой» и милиции, а беспристрастный голос диктора вещал:
«Сегодня вечером в Воркуте совершено покушение на вице-президента компании „Навигатор“ тридцатидвухлетнего Дмитрия Белова. В восемь часов вечера, возле собственного гаража на Советском проспекте он получил огнестрельные ранения в грудь, живот и правую ногу. Введенные милицией планы „Перехват“ и „Квартал“ результата не дали. На месте преступления найдены три ружейных гильзы, одна пуля, гильза от ракетницы, следы пальцев рук и портфель с документами. Член совета директоров „Первого республиканского банка“ Сергей Тюменцев дал эксклюзивный комментарий нашему корреспонденту».
На экране возникло лицо откормленного хряка при костюме и галстуке:
«Убежден, что все произошедшее явно связано с профессиональной деятельностью Дмитрия Белова. Возможно, он попал в струю деления бизнеса. Может быть, у него хотели набрать кредитов, или перекупить акции, или востребовать имущество… Уверен, все упирается в деньги…»
Далее пошел сюжет о наводнении в Малайзии.
«Вот ведь ж-жопа», – тоскливо подумал Нестеров и набрал номер Ладонина:
– Игорь, это я…
