Через пару секунд на площадке осторожно показалась готовая при малейшей опасности обратиться в бегство бабуся – три мужика, в столь поздний час курящие на родной лестнице, восторга и оптимизма у нее, понятное дело, не вызывали. Просчитав бабусино состояние, Нестеров улыбнулся и изобразил рукой примирительно-успокаивающий жест: дескать, проходи, мамаша, все нормально. Та недоверчиво покосилась в их сторону, тихонечко, бочком-бочком, прошмыгнула наверх и спешно принялась греметь ключами, открывая соседнюю с квартирой Ольховской дверь. Александр Сергеевич заинтересовался таким совпадением (в конце концов – а чем черт не шутит?):
– Извините, вы сегодня случайно соседку свою не видели?
– Это какую? Полину, что ли?
– Точно. Так вы знакомы?
– А чего ж… Девушка ладная, скромная, тихая. С такими вот оболтусами дружбы не водит.
– Это с какими «такими»? – спросил Лямка.
– А с такими, которые по ночам по чужим подъездам шастают, водку пьют, всяко-разно безобразят и мусорят.
– Наговариваете вы, бабушка, на собачку, – вступил в разговор Паша, процитировав одну из любимых присказок бригадира.
– Ша, молодежь, дайте мне спокойно с человеком поговорить… Так все же, насчет Полины? Видели ее сегодня?
– Видела. А что?
– Когда? В смысле, во сколько? Где? – встрепенулся Нестеров.
– Уж больно ты прыткий. Прям как милиционер. А почему это я должна тебе докладывать? Может, вы мазурики какие, откуда я знаю?
– Да я и есть милиционер. Вот, смотрите, мое удостоверение.
– А ну, стой где стоишь! – прикрикнула бабуся на невольно двинувшегося к ней бригадира и взялась за ручку двери с явным намерением в случае чего юркнуть внутрь. – Оттуда показывай. У меня зрение пока еще слава богу, молодые завидуют.
– Стою, показываю, – вздохнул Нестеров и развернул корочки.
Судя по подслеповатому пришуру, бабуля несколько преувеличивала свои офтальмологические показатели. Однако пролетарский цвет удостоверения ее немного успокоил – Нестеров уже не раз подмечал, что многие старики до сих пор с уважением относятся ко всему красному.
– Никак, с ней случилось что? С Полиной-то?
– Еще нет, но если вы не ответите на наши вопросы, может, и случится.
– Ужасть, какие времена настали. Страшно из дому выходить. Того и гляди ограбят. А то и похуже, снасильничают ироды.
Паша и Лямка прыснули со смеху, представив себе сцену столь варварского обхождения со старушкой.
– Где и во сколько вы сегодня видели свою соседку? – потеряв терпение, рыкнул бригадир.
– В первом часу. Я как раз во дворе на лавочке сидела, когда она из дому вышла. Поздоровалась, пошла в арку. А там ее какой-то парень уже ждал, давно ждал, я его еще раньше заприметила. Взял ее под локоток, к машине повел, сели и поехали себе.
– А что за парень? Вы его раньше здесь видели?
– Вот уж не знаю, может, и видела. У нас тут много таких ошивается, и все на одно лицо: круглые, стриженые, на машинах.
– А что за машина?
– Нерусская. Черная.
– А номер случайно не запомнили?
– Да куда там! Кабы я знала, что надо запомнить. А так… Думаешь, мне больше заняться нечем?
– А вот парень, который Полину встретил, он куда сел? За руль?
– Не, за рулем там какой-то другой был, а они вдвоем сзади сели. Сначала Полина, а потом уж и этот залез.
– Больше ничего интересного не заметили?
– За ними больше ничего. А вот в семнадцатую квартиру опять наркоманы ходить повадились. Уж сколько раз этого Лешку ваши забирали, а все без толку – ходют и ходют.
– …И ходить будут, – некстати продолжил Лямка, вспомнив известную рекламу.
– Конечно, с такой милицией каши не сваришь, – ехидно парировала бабуля.
– Ладно, мамаша, извините, что потревожили, – подытожил разговор Нестеров. – Спасибо вам за информацию. Все, пошли, ребята, похоже, здесь нам больше ловить нечего.
Бригадир зашагал вниз, и вслед за ним потянулись Павел с Иваном.
– А окурочки за вами кто подбирать будет? – крикнула им вслед бабуля и довольная собой скрылась за дверью. Роль «важного свидетеля» ей очень понравилась – какое-никакое, а все ж развлечение…
Едва «грузчики» вышли на свежий воздух, который этой осенью был как-то совсем не по-октябрьски холоден и свеж, Паша не без нотки металла в голосе обратился к бригадиру:
– Александр Сергеевич, надо звонить Камышу. Это он.
– С чего вдруг такие умозаключения?
– Больше некому, – уверенно сказал Паша. – «Круглый, стриженый, на черной иномарке» – все сходится. Это он Полину куда-то увез.
– Да ни хрена не сходится! Тоже нашел приметы. «Многие парни плечисты и крепки, многие „мерсы“ имеют и кепки…» Камыш, между прочим, машину всегда сам водил.
– А может, он за это время успел личным водителем обзавестись? – не унимался Козырев.
– Может, успел – может, не успел. Это все вилками по киселю писано. Хорошо, допустим, это Камыш. Позвоним мы ему сейчас и что? Спросим: слышь, брателло, Полина часом не с тобой? Если Полина действительно с ним, я бы на его месте в ответ на такой вопрос послал бы нас далеко и надолго. А если нет, то…
– …То будем считать, что одну версию мы отработали, – из чувства солидарности вступился за Пашу Лямка.
– Блин, еще один Херлок Шолмс выискался, – крякнул Нестеров. – Короче так: впутывать в эту историю Женю Камышина мы не будем. По крайней мере, пока – не будем. Всем ясно? Так что сейчас все быстренько разбегаемся по домам – лично у меня через двадцать пять минут закрывается переход на «Техноложку». И вообще, как говорит великий русский народ, утро вечера мудренее.
– А если она и утром не появится? – спросил Лямин.
– Тогда, как это и положено по инструкции, докладываем начальству, получаем пиздюлей за то, что не поставили в известность своевременно, то бишь сегодня, и начинаем массированные поисковые мероприятия с привлечением служебных собак и экстрасенсов. Все, штык в землю, пошли.
Бригадир, а вслед за ним и Лямка, двинулись к арке, однако Козырев остался стоять на месте.
– Александр Сергеевич, вы с Ванькой езжайте, а я здесь еще немного побуду, подожду. Вдруг она все-таки скоро появится?
Нестеров внимательно посмотрел на Пашку, понял, что переубедить его будет сложно, и махнул рукой.
– Ну, хозяин-барин. Хочешь – оставайся, жди. Только смотри, без этих твоих… авантюр. Да, и не забудь, завтра с девяти выставляемся, чтоб как штык…
– Конечно.
– Тогда счастливо. Все, Лямка, пошли.
Иван замялся и после некоторой паузы нерешительно выдохнул:
