– Глянули назад, пацаны!
Пацаны оглянулись и сразу все поняли. Их положение было безвыходным.
Второй «милиционер» рявкнул в полный голос:
– Прыжок на месте – провокация! Стреляю без предупреждения! Я в малиновых войсках
[53]
служил! Этап, на колени! Руки – за голову, ноги – крестиком! Не оборачиваться, не разговаривать, смотреть в землю!! Нехороший взгляд – прикладом в затылок! Ну!
«Гамерники» начали усаживаться на газон, даже не матерясь. Старший, правда, пытался еще покряхтеть и сесть не сразу, а с ленцой, изображавшей достоинство – за что и получил сразу тычок стволом под ребра, от которого свалился и уткнулся от боли лбом в землю.
Тут к ним подъехал автобус «Икарус» с распахнутыми дверями – это ребята Дениса постарались. Они остановили автобус неподалеку и сделали конкретное предложение водителю: «Берешь приличные деньги, делаешь ходку с нами по нашему маршруту и забываешь об этом вечере навсегда. Данные с твоих прав мы перепишем – ты уж извини».
Водитель согласился.
Когда автобус остановился, «гамерники» получили новую вводную:
– Этап! Слушай мою команду: станция Коряжма, время посадки – две минуты! Залазим без последнего! Первый – пошел!
Погрузка прошла очень быстро и без осложнений – всю братву уложили в автобусе харями в пол, с руками на затылках и тронулись, перекрестясь.
Водитель через каждый километр громко скандировал:
– Ребятки, я ничего не вижу! Ребятки, я ничего не помню! Ох, пронеси угодники!…
Вот так с ветерком и доехали до офиса Юнкерса. С шофером расплатились, и он, осчастливленный, уехал. В офисе всех «гамерников» усадили вдоль стенки в коридоре, перефотографировали, переписали данные и поотнимали записные книжки. Изъяли и документы на машины, брошенные на Обводном, и даже два громадных мобильных телефона – в те времена они были редкостью и больше походили на средства связи войск ПВО.
Специальная группа быстро вернулась на Обводный, где осиротевшие машины ошмонали и вытащили из них стволы, которые тут же покидали в канал – такого добра у ребят Юнкерса и своего хватало. Стволы эти, наверное, так и лежат там с тех пор на дне…
Кстати, тот «милиционер», что отдавал приказы, действительно служил в конвойных войсках в звании капитана. Звали его Роман Цепин, и он был не из коллектива Юнкерса, а сам по себе. А в этой операции он участвовал, потому что дружил с Юнгеровым и не любил Гамерника. Достойно закончив «конвоирование этапа», Роман пожал руки Юнкерсу и Денису и с достоинством удалился. Когда за ним закрылась дверь, слово взял Юнгеров:
– Ну, что? Рад вас видеть с петлями на шеях! Чего-то вы не задорно смотрите! А когда на чужое рты разевали и этими же погаными хлебалами нас оскорбляли – то аж слюни брызгами разлетались! Аппетит пропал?!
Где хранились отобранные «гамерниками» автомобили, Денис с ребятами выяснили быстро – их в ту же ночь перегнали на надежную автостоянку. Машины «гамерников» серьезно повредили бейсбольными битами, да еще и шины им ножами покромсали – а пацанам сказали: «Будьте рады, что вообще не сожгли! Занимайтесь своими делами, только в наши не лезьте!»
Плененной братве оставили только нашейные золотые цепи – это было святое…
Напоследок Юнкерс передал через старшего лично для Гамерника:
– Передайте ему, что я его назвал падальщиком, от слова падаль! Все слышали? Если он – правильный, то пусть берет нож, и мы с ним вдвоем съездим за город. И это тоже узнают все. Либо – все узнают, что на «падаль» – он утерся! А ежели кто захочет ответить исподтишка, то в фас и профиль вы у нас со всеми семьями под прицелом! Перебьем по одному при заходах на аэродром!
И с такими напутствиями братву выгнали на улицу. Гамерник не ответил, утерся. Вернее, он ответил – но позже и по-другому. Он организовал посадку Юнкерса…
Вскоре после той истории с захватом братвы убили Волгу. Месяца через два Юнгеров летел по Московскому проспекту и зарулил в «Пулковскую», чтобы купить пирожных в ресторане. Выходя, он увидел в вестибюле Гамерника, обнимающегося с каким-то парнем. Юнкерс машинально «срисовал» лицо и быстро прошел мимо. Потом и в другом месте ему показали на этого парня пальцем и сказали, что, возможно, именно он и застрелил Волгу… Юнкерс никогда не забывал, что Гамерник с ним обнимался. Спустя годы он уже, конечно, понимал, что тогда все со всеми обнимались, но, тем не менее, не мог забыть этих объятий…
На бандитских тусовках поговаривали, что именно с этих времен Гамерник начал мучиться бессонницей и не засыпал без снотворного, став серьезным юзером в этом направлении. Гамерник и сам не хотел верить, что бессонницей был обязан «юнкерсам», но это было так…
А уже где-то в 1992-м году случилась еще одна история. Тогда Гамернику привезли из Польши первый в его жизни «Мерседес» – белый, с хромированными молдингами, угнанный из Германии по договоренности. Но в те времена машины с «трудной судьбой» и органы-то не шибко волновали, что говорить о Гамернике.
Гамерник балдел от новой тачки, которая на первой передаче рвала так, как «девятка» на третьей. Он дерзко подъезжал к кабакам, да и отруливал от них с проворотами. Тогда было так принято, тогда такие манеры даже и дивиденды приносили.
Но понтовался Гамерник недолго, где-то через месяц принял он на капот своего «мерса» маму с дочкой, когда лихо пытался вырулить из своего двора на улицу. Он, конечно, уехал бы, но весь двор знал его машину. Четырнадцатилетняя девочка отделалась ссадинами и ушибами, а ее мама попала в больницу с нехорошим переломом бедра…
По пацанам эта информация пронеслась быстро – тогда в этой среде сплетни мгновенно разносились. Ее переиначивали, перевирали, кто-то говорил, что Гамерника подставили, а кто-то – что уже и «приняли»
[54]
.
Дошел этот слух и до Юнкерса, и он решил лично и тщательно все проверить, тем более, что следователь из отдела, занимавшийся ДТП, как раз и ездил на подержанной машине, которую получил когда-то даром от Александра Сергеевича. А оказалось, что именно у этого следователя и находится в производстве дело по ДТП Гамерника.
Следак, естественно, «все понимал»:
– Да все можно решить, главное – чтобы потерпевшая не голосила.
– То есть нужно, чтобы она взяла бабки? – уточнил Юнгеров.
Следак усмехнулся:
– Грубый ты какой… Нужно, чтобы она – «претензий ни к кому не имею».
– Понял. Сколько?
– Ну, ты даешь! Не я же с ней договариваться буду!
Юнгеров имел свой расчет – во-первых, могла выплыть информация о его связях в этом отделе, и тогда братва заголосила бы, что, дескать, Юнкерс специально Гамеру «засудил», а во-вторых – ему хотелось поступить и внешне намного благороднее Гамерника. Александр Сергеевич договорился с потерпевшей – она долго возмущалась. Но потом взяла и деньги, и микроволновую печь, и холодильник. А что делать? Разведенным немолодым бабам живется нелегко… А уж в те-то времена…
