При этом опер бросил на Артема откровенно-умильный взгляд, надеясь, что приятель избавит его от писанины.
Токарев зашел Тульскому за спину и деликатно взял с его стола одну карточку, другую… Потом удивленно посмотрел на Артура:
— Как ты все запоминать умудряешься?
— Чего… запоминать? — не понял Тульский.
— Ну… размер вещей, их описание, год выпуска…
— А-а… Чудак-человек! А кто тебе сказал, что я все это помню?
— Погоди… — не понял теперь уже Артем. — А данные тогда откуда?
И он вопросительно шлепнул карточками о стол. Даже тень смущения не промелькнула на лице Артура:
— Данные… — в прямом смысле слова — от верблюда! Это у нас такое новое веяние — на все по две карточки, в каждой карточке по семнадцать граф, каждую подписать должны три начальника. Мы что, больные, чтобы их заполнять, как положено? Я пробовал — на один кусочек картона уходит минут пятнадцать минимум, ежели все сверять…
— Oxo-xoxo-xo! — неодобрительно покачал Токарев. — А потом будете звонить в картотеку похищенных вещей!
Тульский ухмыльнулся:
— Дураков нет тама милости просить! Другие-то карточки — другими оглоедами заполняются, мало чем отличающимися от меня…
— Да кто все это требует-то?
Артур удивленно вытаращился на приятеля:
— Так твой батя и требует… А у него еще кто-нибудь требует… Эх, война-хуйня, главное — маневры! Слушай, Тем, — голос Тульского стал вкрадчивым, — напиши мне пять-шесть объяснений разными почерками от разных женщин, что они сегодня с 10 нуль-нуль до 11 нуль-нуль мылись в бане и ничего такого не видели… Ты ведь мастак писать объяснения… Вот у меня и ручки разного цвета и калибра есть…
Артем, еще только войдя в кабинет и понявший, чем дело в итоге обернется, с деланной строгостью спросил:
— А данные их тоже из головы брать?
— Хоть из жопы! — жизнерадостно отозвался Артур, залезая на свой любимый диван.
— А чего такого они должны были не видеть?
Тульский с наслаждением закурил, выпустил в потолок густую струю табачного дыма и лишь после этого отозвался:
— Да понимаешь, только я утром пришел пока «сходняк», пока — туда-сюда… вдруг — звонок дежурного: в бане кража!
— Прямо как у Зощенко! — улыбнулся Токарев.
Тульский не понял, кого он имеет в виду:
— Не знаю, как и где Зощенко обнесли, а вот на 5-й линии лишилась своего имущества гражданка с интересной фамилией Трепетная. Ну, я говорю дежурному — мол, пусть подмывается и подходит… Сижу — курю. Вдруг минут через пятнадцать — звонок самого начальника РУВД: «Тульский, как дело продвигается?» Я, естественно, отвечаю: «Аршинными шажищами, товарищ полковник, только позвольте узнать, какое дело?» Ой! Как он закричит — оказывается, эта Трепетная заведует где-то там распределением жилья… В общем, поперся я в баню, я бы даже сказал — запорхал. В женское отделение, обратите внимание, не захожу — деликатно жду. Потому что думаю — там женщины… это… несколько без одежды… А они мне — ничего-ничего, вы, мол, при исполнении. Да — ради Бога! Чего я там не видел? Зашел. Кстати — там у одной грудь была… Ну — не знакомиться же в такой ситуации! Хотя она так глазами посверкивала… Да — а ответственный работник, товарищ Трепетная сидит, укутавшись в простыню. Я, мол — что, все уперли? А она: «Нет, один только бюстгальтер „Триумф“ германского производства». Ну я, натурально, охаю, дескать — как посмели? Задаю наводящие вопросы: цвет, размер, особые потертости, есть ли на кого подозрения. Она мне все подробно излагает, показывает форму вещи руками прямо на себе, при этом грудь ее (кстати так себе) прямо из простыни вываливается… Вот так. Исписали мы три листа и даже сделали эскиз-набросок — можешь посмотреть там на столе…
Давясь от смеха, Артем взял в руки листок, на котором действительно было изображено что-то отдаленно напоминающее бюстгальтер — словно его рисовали Киса и Ося из «Двенадцати стульев».
— Все? — еле выдохнул Токарев, отгоготав от души над шедевром.
— Почему же все — теперь вот карточки заполняю… А с тебя — объяснения и план оперативно-розыскных мероприятий.
Артем безумно любил эту бредовую рабочую атмосферу сыска. Любил, несмотря на топорный юмор, идиотизм и волокиту. Помогая Артуру, Токарев-младший, как от батарейки, заряжался хорошим настроением. Кабинет Тульского стал для него любовницей, которую невозможно бросить, даже зная, что свадьбы никогда не будет… Наводя порядок в бумагах Артура, Токарев постепенно стал знать лучше хозяина, что и где лежит у него в сейфе — поскольку сам все аккуратно подшивал, заносил в опись, пронумеровывал и так далее.
Иногда Тульский звонил ему и спрашивал примерно следующее:
— Токарев! Ну у вас и семейка! Где входящая оперустановка из 7-го управления по поводу Григорьева?
— Там, где она и должна быть в соответствии с приказами, — отвечал Артем.
— Ты мне кровь не пей! — нервничал Тульский. — Где она?
— Аккуратно лежит в папочке кандидата на вербовку. Ведь Григорьев — его ближайшая связь?
— Связь-связь… Ага, нашел… А то тут приперлись… «Где установка!» Я им, не подумавши — «Спросите у Токарева». Не сказал, правда, у какого… Ну — оговорочка! Эти мудозвоны и позвонили Василию Павловичу… Твой папаша звонит: «Артур, что за хамство?!»
Артем только хохотал в ответ… Иногда он, правда, злился на разгильдяйство Тульского — ведь надо же, бог позволил ему стать опером, а он… Вот если бы он, Артем, работал оперуполномоченным, то у него бы в бумагах не просто порядок был, а образцово-показательный порядок… И никто бы не заставлял, не шпынял бы и не стыдил. Наоборот водили бы к нему молодых, ставили бы в пример… Но такие мысли Токарев-младший старался от себя гнать, потому что могли испортить настроение — сильно и надолго… Токарев-младший погрузился с головой в тишину, а Артур, повалявшись на диване, выскочил в коридор, пособирал там все новости, помог немного Боцману с очередным задержанным… Вернувшись в кабинет и застав Артема в той же позе, Тульский пометался, как лишенец перед высылкой, снова завалился на диван и начал канючить:
— Тем, а Тем… Пойдем по линиям пошляемся?
— Отстань, — не поднимая головы, отмахнулся Токарев. — Мне еще постановление допечатать надо…
В этот момент на столе зазвонил местный телефон. Артем спокойно взял трубку и представился:
— Тульский! Слушаю Вас!
— О как! — удивился, узнав голос сына, Токарев-старший.
— А… привет, отец.
— А где дружок твой?
Артур, тыча пальцем в телефон, прошептал:
— Меня нет, я иду по мокрому карнизу за серийным скандалистом!
И устроился на диване поудобнее. Артем кашлянул и отрапортовал:
— Пошел проверять притон на предмет…
