– Стрелял… В Юрге… – беззубо улыбнулся Виноградов.
– Ну, вот и здесь постреляешь. Давай-ка туда, где камушек голубой… Видишь?… Давай!
– Мне что голубой, что зеленый, гражданин начальник…
Виноградов отполз от Числова, прицелился старательно, но успел дать только одну короткую очередь -потому что его самого буквально перекрестило очередями… Одна из пуль попала в горло. Виноградов привстал на колени, пытаясь зажать рукой ударивший из шеи фонтан, булькнул что-то и упал навзничь. Те, что атаковали Квазимодо сзади, дожали прапорщика до самого периметра. Квазимодо загнал всех рабов к раненым и упал на землю рядом с Числовым:
– Серега, нас обложили! Проси артиллерию!
– Валера, оглядись? Какая на хуй артиллерия в этой горловинке? По нам, что ли? Так по нам мы еще успеем… Не кипятись, Квазик…
* * *
Боевики упорно ползли вперед. Кое-где они уже подошли на бросок гранаты (правда, их ручные гранаты еще до периметра не долетали). Очереди огрызающихся десантников становились все короче и реже – команду на то, чтобы беречь патроны, отдавать было не надо, все все понимали и сами…
Передав пулемет Грызуну, Числов пополз к раненым, а их уже было девять человек – наспех перебинтованных, с белыми лицами и вопрошающими глазами. У Числова не было ответа на их общий немой вопрос. Среди раненых неподвижно лежал и Дима Гущин, которого осколок ударил в грудь.
– Жив? – спросил, кивая на Диму, Числов.
– Жив, – ответил сержант Кузьмин и добавил: – Пока.
– Ниче-ниче, – выдохнул капитан. – А что со станцией?
– А что с ней будет? – пожал плечами сержант. – Он ее от осколков своим броником прикрыл. Толку-то…
– Понятно, – оскалился Числов и сказал одновременно всем: – Так, славяне, не киснуть. Все хуйня, кроме пчел, – так нам завещал Винни-Пух. Да и пчелы, я вам скажу… Делитесь-ка гранатами, пацаны…
Он вернулся к Грызуну, от ствола пулемета которого поднимался легкий парок.
– Ну что, дышишь пока, собаковед?
– Дышу, – откликнулся Грызун и дал длинную очередь по перебегавшим боевикам. – Товарищ капитан…
– Не ссы. Вижу. Работай, Грызун, закончим – в отпуск тебя отправлю. Блядь… Сколько же их… Сука… Танцуют все. Рэп, брэйк и русский народный танец «полный пиздец»!!!
Числов откатился от Грызуна в сторону и засадил очередь из автомата по боевикам, заходившим на пулеметчика с фланга. Один – бородатый, немолодой уже – упал и завыл что-то. Его подхватили под руки свои и потащили в укрытие, но тут уж пацаны постарались – накрыли всех троих стволов с семи одновременно. Квазимодо еще туда и из подствольника сунул…
…И все с надеждой всматривались в небо, все ждали чуда – вполне конкретного, в виде вертолетов прикрытия, которые огнем бы отбросили духов, размолотили бы их. А потом села бы рота с минометами и безоткатками – вот тут бы уже и другой разговор пошел…
…Числов в небо не смотрел. Он в чудеса не верил. Но кто сказал, что они не случаются? Услышав гул вертолета, Числов решил сначала, что у него слуховая галлюцинация.
Но тут рядом вскинулся Грызун:
– Наши… Товарищ капитан… Наши!!!
В небе над ними делал круг один-единственный вертолет.
– Хрен там наши! – заорал Числов. – Видишь, он один! Огонь!
Все, на что даже боялся надеяться капитан, – это то, чтобы «вертушка» хоть огнем бы чуть-чуть поддержала. Он перевернулся на спину и достал сигнальную ракету.
…А это и вправду был случайный вертолет, который просто слегка сбился со своего курса. Бой в ущелье заметил первый пилот, подполковник, летавший еще в Афгане. Он и ткнул рукой второго пилота:
– Денис, глянь-ка… по твоему борту – бой идет… Глянь, глянь… Ни хрена себе, славян зажали… Смотри, сколько накрошили…
Снизу пошли сигнальные ракеты – одна, другая, третья, четвертая.
– Командир, – занервничал второй пилот, молодой еще совсем капитан. – Обходим, командир. Давай влево. Заденут же…
Подполковник потемнел глазами, сжал упрямо губы и доложился базе:
– Я – 56-й. Иду на вынужденную. По-моему, бак зацепило, когда взлетал. Проверюсь. Квадрат 3844.
– Командир, вы что? За это же прокурор…
Подполковника аж перекосило:
– Срал я на прокурора! Там наших мочат! Дуй в салон с автоматом. Мои рожки возьми! Помоги пулеметчику. Из блистера. Второго. С правого борта – огонь! – Второй пилот даже рот раскрыл от ужаса, но командир уже завелся не на шутку: – Молчать и не сопеть! Вон на хер из кабины!
«Вертушка» прошлась с ревом по кольцу атакующих боевиков. Те пытались стрелять по вертолету из пулеметов, автоматов и гранатометов – но их буквально задавили огнем. Кроме того, боевики наверняка решили, что следом за Ми-8 должны по обыкновению прилететь «крокодилы» «Вертолеты огневой поддержки Ми-24.», а «крокодилов» они боялись – вот и начали заранее прятаться.
– Вот вертушка, – прошептал Числов, не веря своим глазам, когда вертолет из крутого разворота явно пошел на посадку. – Ах ты родной-хороший…
«Вертушка» зависла над площадкой, едва касаясь консолью грунта. Со всех сторон к машине подбежали десантники, таща раненых и убитых. Числов что-то орал и не слышал сам себя. Он, Квазимодо и Кузьмин прикрывали срочную погрузку – да это даже и не погрузка была, а… раненых просто забрасывали в салон. Больше всего Числов боялся, что машину вот прямо сейчас сожгут выстрелом из гранатомета – и вот тогда уже все. Тогда точно – все… Но обошлось. Капитан запрыгнул в вертолет последним, когда «вертушка», натужно воя, уже пошла вверх. По чести говоря, он смутно помнил последние минуты на этой чертовой площадке. Все было словно в бреду…
Перегруженный донельзя вертолет вырвался из района боя. Однако все понимали, что это только полдела. Большую высоту машина по понятной причине набрать не могла, а со скал какой-нибудь дух вполне мог прямо в бочину засадить. И такие случаи бывали…
Числов сидел в теснейшей куче-мале в салоне и, как заведенный, шептал:
– Вот суки, вот падлы ебаные…
И при этом капитан даже сам, наверное, не смог бы точно сказать, кого, собственно, он имеет в виду – боевиков или… Скорее всего – и тех, и других.
А в кабине командир вертолета попытался было «наладить отношения» со своим подчиненным:
– Слышь, Денис! А командир-то у ребяток – мужик… Пока всех не собрал… Последним запрыгивал.
Денис отозвался через паузу, не изменив недовольного выражения на своем лице:
– Я тебя не понимаю, Петрович… Прости, командир, но это… авантюризм, а не геройство… Отписываться замучаешься… Что скажешь-то? Бак-то целый! И движок только что с регламентных… А этот… Он пока свою пехоту собирал, нас пять раз завалить могли… Откуда вообще он тут взялся?! С бомжами какими-то…
