Дылев бережно помог пассажирке выйти, и Числов смог рассмотреть ее более детально – а рассматривать, конечно, было что. И ведь не сказать, чтоб совсем уж какой-то неземной красоты была тетенька (неземная красота, как известно, встречается крайне редко), но на ее природную симпатичность была положена та-а-ка-а-я ухоженность, лощеность и стильность, что все вместе давало эффект необычный – эта женщина, похожая сразу на нескольких поп-див одновременно, казалась существом из параллельного мира, из иной реальности. Числов вдруг поймал себя на мысли, что на такую женщину трудно взглянуть именно как на женщину…
Женщина внимательно посмотрела на Сергея, а Дылев, изогнувшись, забубнил ей в ухо:
– Мой товарищ… служили… Чечне… как раз…
Дама величественно кивнула, продолжая рассматривать Числова, и что-то сказала Дылеву. Тот мгновенно подскочил к Сергею, схватил за руку и подтащил к «мерседесу». Капитан непроизвольно шевельнул ноздрями – от дамы исходили очень дорогие… нет, даже не запахи, а именно ароматы, причем не с густо концентрированной безвкусной плотностью, а… так как надо. «Как доктор выписал».
– Вот, – сказал Дыля, показывая на Числова, словно на пойманного осетра. – Вот это, так сказать, мой боевой товарищ, Сергей Числов, капитан, герой Чечни. Я как-то про него говорил, Лена…
Дылев осекся еще до того, как дама метнула на него убийственный взгляд. Осекся и тут же поправился:
– Елена Андреевна.
– Сергей… Николаевич, – дернул подбородок к груди Числов. – Только никакой я не герой, это Саша, как всегда, преувеличивает…
Он говорил какие-то общие вежливые фразы, и при этом его не покидало странное чувство, что Елена Андреевна не слушает его, а разглядывает, причем как-то… не совсем деликатно, что ли. Как жеребца на ярмарке. Капитану даже вдруг показалось, что она сейчас захочет взглянуть на его зубы. Этого хозяйка «мерседеса», конечно, делать не стала, она стащила с правой кисти узенькую лайковую перчатку и сказала глубоким, хорошо поставленным грудным голосом:
– Из Чечни, значит. Я знаю, там идет настоящая война. Мы о ней, конечно, знаем мало… но все хотим, чтобы она побыстрее закончилась. Рада познакомиться.
Она протянула руку Числову, и он осторожно ее пожал, удивляясь странному ощущению, оставленному ее фразой – вроде бы и абсолютно вежливой и тактичной, и в то же время отстраненно-безразличной.
– Увидимся, – кивнула Елена Андреевна Числову (он совершенно не понял, кто с кем, где и когда должен увидеться) и шагнула к услужливо распахнутой швейцаром двери Гранд-отеля. Дыле.в бросился за ней, успев прошипеть Сергею:
– Стой здесь, я мигом… Стой, с места не сходи!
Обалдевший Числов кивнул и остался стоять у входа в отель. Секьюрити и швейцар дипломатично сделали вид, что не замечают офицера. Сергей нашел глазами урну, достал сигарету и закурил, хотел было привалиться спиной к стене отеля, но вовремя сам себя одернул. Затягиваясь горьким дымом, Числов еще раз подивился невероятной встрече в огромном чужом городе, но потом вспомнил, что читал не раз о Невском, где все друг с другом встречаются. А еще вспомнил фразу из «Осеннего марафона»: «Ленинград – город маленький»…
Дылева и впрямь не пришлось ждать долго – он выскочил из отеля минут через пять, отдуваясь, как медведь:
– Ну вот, груз сдал… Теперь немного времени есть. Видал? Это мой босс. У нее укладка здесь.
– Какая укладка? Чего она укладывает? – не понял Числов, а Дыля закатился жизнерадостным смехом:
– Волосы… Ну не парашют же… Волосы, в салоне. Да, брат, совсем ты… одичал. Какие планы-то?
Числов пожал плечами:
– А какие у меня могут быть планы… Остановился в госпитале. Послезавтра похороны. Хотел вот по городу побродить. В Русский музей шел – тебя встретил.
– О! – заржал снова Дыля. – Музей – это круто. Узнаю командира отделения. Ты у нас на музеях всегда был маленько… Ладно, с музеем успеется. Их тут, в Питере, – знаешь сколько? Не убегут. Пойдем-ка, посидим маленько, я угощаю. Время есть – у Ленки это надолго. Дольше, чем парашют укладывать. Пошли, пошли, говорю.
Не обращая внимания на вялое сопротивление Числова, Дылев затащил приятеля в Гранд-отель. Сергей никогда не был в таких навороченных местах. Он шел, озираясь, аккуратно ставя ноги, как по операционной. Дыля же, наоборот, казалось, чувствовал себя абсолютно в своей тарелке.
Они поднялись по лестнице и оказались в кафе «Мезонин», где интерьер напоминал внутренний дворик какого-то европейского дома. Числов посмотрел на прозрачную крышу, на богато одетых людей за столиками, на девушку в длинном платье, перебиравшую струны арфы.
– Слушай, Саня…
– Да ладно ты, не менжуйся… Я же сказал – угощаю… Кто воевал – имеет право…
Дылев подозвал официантку, быстро отдал распоряжение. Потом усадил Сергея в глубокое кресло и плюхнулся сам напротив. Буквально через пару минут девушка принесла два пузатых бокала с коньяком.
– Ну что, – сказал Дыля. – Слава ВДВ?
– Слава, – отозвался Числов, чокнулся и опрокинул в себя содержимое бокала до дна. Он знал, что коньяк так не пьют, но почему-то именно здесь, в таком очень пафосном месте ему захотелось выпить по-крестьянски – из духа противоречия, что ли… Потом официантка принесла тарелки с какими-то сандвичами и салатами и еще один бокал коньяка. Числов посмотрел, что бокал Дылева остался почти нетронутым. Сашка перехватил его взгляд и пояснил:
– Я ж за рулем… И вообще… при исполнении… А ты давай… наворачивай.
Числов не заставил себя уговаривать, у него проснулся какой-то волчий аппетит. Только сожрав почти все, что было на тарелочках, Сергей с набитым ртом наконец-то поинтересовался:
– Саня… А эта Елена Андреевна… Что за тема-то?
Дыля достал из кармана пачку «Данхилла», щелкнул тяжелой зажигалкой, затянулся:
– Щас разжую.
Он действительно пожевал губами и сказал, словно покаялся чистосердечно:
– В общем, поперло мне, понимаешь? По-настоящему поперло…
Сашка даже через плечо поплевал, чтобы не сглазить.
– Познакомились-то случайно… Ее как-то в Новгород занесло, а я там… Ну, дурацкая какая-то ситуация на улице возникла – под Ленкину машину двое местных братков жопу своей «девятины» подставили, в общем, детский сад. А я рядом случился… ну угомонил немного, пока ее «секьюр» губами шлепал… А она – баба очень конкретная, сунула мне визитку, велела позвонить… Ну я позвонил и… Вот. Уже считай, месяца три ее… охраняю. Хотя охраной это не назвать – я на все руки от скуки. Да и сейчас времена уже не те, что раньше, охрана – больше для понтов. А раньше… раньше да, в Питере стрельба такая шла… Конкретная. Ленкиного мужа в этой мясорубке как раз и завалили – года три назад, можно сказать, под занавес уже всех основных разборок. Весь бизнес ей и достался. Другая бы просвистела все это, а она впряглась и… Короче, самая настоящая бизнес-леди. И бабок у нее – даже я представить не могу, сколько. Нам бы с тобой, наверное, и сотой доли хватило, чтобы при этом внуки безбедно жили. Врубаешься?
