– Говорите себе что угодно, меня это не остановит. Вы
не приняли во внимание способности человека, вооруженного знанием магии. Я
собрал в этом зале величайших провидцев, когда-либо живших на земле. Они
проникли во все тайны мироздания. Их пророческий дар принадлежит им так же, как
военная добыча принадлежит победителю. Не от какого-то обманчивого и лукавого
духа получен он ими. Их талант является результатом упорного, кропотливого
труда и окончательного торжества над слабой и несовершенной человеческой
природой. Отныне мы, смертные, будем сами о себе заботиться. Человечество
пойдет по пути прогресса, а поведут его эти гении, эти светочи разума, предтечи
великих ученых, которые придут им на смену в будущих веках.
– Это весьма необычно и нарушает установившийся порядок
вещей, – сказал архангел Михаил. – Ваше собрание магов незаконно;
более того, оно идет вразрез со многими основополагающими принципами. Время и
пространство не могут и не должны подвергаться таким воздействиям! Разве я не
прав, Мефистофель? – обратился он к своему главному противнику в
Тысячелетней Войне.
– Я сам только что думал об этом и хотел сказать то же
самое, – ответил демон.
– Я открыто бросаю вам вызов! – крикнул
Фауст. – Мы, маги, не признаем ни Бога, ни черта! Пропадите вы пропадом со
своими непонятными принципами и законами! Мы и без вас управимся!
– Сгинь! – закричали в один голос архангел Михаил
и Мефистофель.
Фауст и маги не дрогнули.
– Пусть Ананке, всеобщий судия, решит, как быть, –
сказал архангел Михаил.
Фауст повернулся к трону, на котором сидела Маргарита –
прямая, бледная, неподвижная.
– Ананке, ты же видишь, что я прав!
– Да, Фауст, ты, несомненно, прав, – ответила она.
– В таком случае ты должна решить спор в мою пользу.
– Нет, Фауст, я не могу этого сделать.
– Но почему? Почему?
– Потому что быть правым – еще не означает выиграть
спор. У Необходимости свои законы, и правда – лишь один из них. Ты не обладаешь
всеми достоинствами избранника Судьбы.
– Какими же это достоинствами я не обладаю? –
удивился Фауст.
– Во-первых, добротой и сердечностью. Ты бессердечное
существо, Фауст. Во-вторых, способностью любить. Ты никогда никого не любил.
В-третьих, способностью сострадать и сопереживать. Ты абсолютно глух к людским
горестям, ты поглощен только своими собственными проблемами. План, предложенный
Одиссеем, – это возврат к прошлому, проникнутый ностальгической тоской по Золотому
Веку; ты же призываешь к анафеме. Ты проиграл, Фауст, несмотря на все твои
героические усилия. Тебе не править миром.
Из зала донеслись возгласы:
– Но кто же в конечном счете победил – Свет или Тьма?
Ананке окинула взглядом аудиторию, и публика вновь примолкла.
– Всему свое время. Подведем итоги. Начнем с самого
начала. Предложение Одиссея призвать древних богов и обратиться к старой
религии – лишь сентиментальная попытка ухода от реальности, которая не решит
всех проблем. Как нельзя войти в одну и ту же реку дважды, так нельзя
воскресить прошлое. Древние боги ушли, и они не вернутся назад. Что касается
Фауста, претендующего на роль вашего нового лидера, то нужно сказать, что он
очень бесчувственный, безразличный ко всему человек. Его не волнуют людские судьбы,
и вряд ли он станет по-настоящему заботиться о человечестве. Я вижу, еще
несколько ораторов просят слова, но я оставляю их просьбы без внимания.
Теперь перейдем к Тысячелетней войне. Я должна судить то,
что было и то, что будет. Как известно, Мак, представлявший человечество в
данном споре, должен был сделать свой выбор в пяти предложенных ему ситуациях.
Каждый из его поступков может быть подробно разобран и оценен по многим
критериям. Можно взвешивать на весах правосудия причины и следствия, влияние города
и деревни, а также много других категорий, образующих диалектический хаос
вокруг каждого конкретного дела или предмета. Предоставим Добру и Злу
разбираться в этом хаосе на протяжении следующей эпохи. Вот мое окончательное
решение:
Первый эпизод, Константинополь. Маку не удалось спасти
чудотворную икону – она погибла в огне. Город был разграблен теми, кто явился
под его стены в качестве защитников справедливости. Очко в пользу Зла.
Далее. Кублай-хан теряет свой волшебный скипетр. Эта потеря
лишает монгольские полчища удачи на поле боя. Западным народам уже не угрожала
столь сильная опасность. Очко в пользу Добра.
Третий эпизод, Флоренция. Чудесная картина была спасена от
огня. Лоренцо Медичи и Савонарола, оба жестокие и упрямые люди, принесшие в мир
больше зла, чем добра, умерли безвременной смертью и тем самым избавили мир от
многих несчастий. Очко в пользу Добра.
Четвертый эпизод. Зеркало доктора Д было отнюдь не самым
важным предметом. А вот жизнь Марло обладала величайшей ценностью. Если бы поэт
остался жив, он смог бы написать много пьес и стихов в назидание потомкам, и
нравственная сторона вопроса только выиграла бы от этого. Очко в пользу Зла.
Пятый эпизод. Людовик XVI и Мария-Антуанетта не играли
важной роли в истории. Их спасение не могло остановить демократические
преобразования, начавшиеся во всей Европе в девятнадцатом столетии. Но королю и
королеве причинили много зла… Здесь и Добро, и Зло получают по одному очку.
И, наконец, последнее. Обе стороны, участвующие в споре,
прибегали к запрещенным приемам и неоднократно вмешивались в ход событий. Это
сводит на нет все результаты исторического эксперимента. Спор объявляется
недействительным!
Глава 5
Разочарованный Мефистофель почти не следил за тем, что
происходило вокруг него. Вскоре, однако, он узнал свежие новости от одной юной
девы-ангела. Дева спускалась с заоблачных райских высот в Лимб, где Ананке
вершила свой суд, – ей хотелось присутствовать при объявлении победителя
Тысячелетней Войны. Решив лететь на собственных крыльях, чтобы немного
поупражняться, а заодно полюбоваться прекрасным видом, открывавшимся с высоты
ангельского полета, она расправила два белоснежных крыла и начала плавно
спускаться вниз, оставив позади себя один из райских уголков с просторными
особняками, утопающими в зелени вечно цветущих садов. Пролетая над этими
дивными местами, она заметила на крутой каменистой тропинке какого-то
смертного, из последних сил карабкающегося на высокую гору, на вершине которой
стоял величественный небесный дворец. Это был Мак. Он медленно, но верно
продвигался к своей цели, не обращая внимания на сбитые в кровь ноги и на пот,
градом катившийся у него со лба. Больше дева-ангел ничего интересного на своем
пути не заметила.
