В тот же самый миг из коридора, по которому они попали в
потайную комнату, донесся резкий стук тяжелых сапог, окованных железом. Такие
сапоги обычно носили караульные-гвардейцы. Если арестованный преступник в
припадке бессильной ярости пытался наступить на ногу своему конвоиру, твердые
металлические пластинки на носках сапог защищали гвардейца от болезненного
удара каблуком по пальцам.
– Мы попались! – раздался горестный вопль Маргариты. –
Теперь нам не выбраться отсюда…
– Молчи. Подойди сюда, скорее! – приказал ей
Фауст. Быстро разложив на полу в определенном порядке магические предметы,
алхимик взмахнул руками и громовым голосом произнес заклятье – Великое
заклятье, нарушающее привычный ход событий и способное изменить саму природу
вещей. Эхо под потолком неразборчиво повторило его слова. Губы Маргариты
приоткрылись, а глаза расширились от изумления, когда она увидела радужное
сияние, исходящее от предметов, лежащих у ног Фауста. Свет разгорался все ярче,
и вот уже фигура Фауста, подносящего ко рту бурдюк с вином, начала таять в
воздухе. Волшебные лучи упали на Маргариту, расцветив полинявшую пыльную
накидку на ее плечах всеми красками радуги…
Когда запыхавшийся гвардеец с пикой наперевес вбежал под
высокие своды потайной комнаты, где еще несколько мгновений назад звучали
человеческие голоса и горел свет, он никого не обнаружил. В огромном зале было
тихо и темно.
Глава 11
Фауст и Маргарита продрогли от резкого холодного ветра, когда
некая могучая сила подняла их высоко над землей и перенесла на зеленую лужайку
в предместье Рима, где только что закончилась торжественная часть праздника –
XLIV Всемирного Шабаша, или Великого Бала Сатаны. Солнце уже почти зашло.
Приземлившись на росистом лугу в долине меж двух гор, гребни которых были
похожи на головы сказочных чудовищ, ученый доктор и его спутница увидели
множество пустых мехов из-под вина, ярких бумажных колпаков и груды мусора,
оставшиеся на примятой траве после того, как огромная толпа демонов и ведьм
разлетелась кто куда. Оглядевшись кругом, доктор Фауст заметил группу
венгерских музыкантов, бережно укладывающих свои инструменты в футляры:
небольшой оркестр, возглавляемый седым дирижером, готовился к отправке обратно
в Будапешт. В самом центре зеленой лужайки был воздвигнут огромный черный
алтарь, доверху заваленный щедрыми пожертвованиями участников пышного
торжества, закончившегося всего несколько минут тому назад. Возле алтаря
несколько демонов-слуг длинными ножами резали жертвенное мясо и раздавали его
бедным (ибо в Царстве Духов, как и во всяком земном царстве, есть свои богачи и
бедняки).
Фауст чуть не заплакал от досады и огорчения. Он опять
опоздал! Отправиться так далеко, затратив столько сил на это путешествие – и
все впустую! Однако на сей раз он быстро овладел собой, решив бороться с
судьбой до конца. Может быть, не все еще пропало.
Он подошел к одному из мусорщиков, убиравших лужайку после
пира, – длиннобородому краснощекому гному, ковылявшему по свежей зеленой
траве на своих коротеньких толстых ножках. Голову гнома венчал рогатый шлем,
сделанный по древнескандинавскому образцу. За спиной у этого смешного
бородатого человечка был маленький ранец с крепко привязанной к его крышке
лопатой.
– Как дела? – спросил мусорщика Фауст.
– Ох, совсем плохо, – вздохнул тот. – Один
демон завербовал меня вместе с несколькими моими товарищами, чтобы мы убрали
весь мусор с этого огромного луга. После весеннего Шабаша всегда остается
столько мусора! Демоны и ведьмы так неаккуратны, а платят нам за уборку очень
мало, и никогда не оставляют ни глотка вина, хотя сами пьют его на празднике
вдоволь.
– Вина? – переспросил Фауст, все еще сжимавший в
руке бурдюк с остатками отличного испанского вина, которое он прихватил с собой
из дому, собираясь проникнуть в потайную комнату Ягеллонского Музея. – Вот
здесь у меня осталось немного вина. Я бы мог предложить его вам…
– Как вы добры!.. Рогни, к вашим услугам, сударь…
Гном неловко поклонился и протянул дрожащую руку, чтобы
схватить бурдюк с вином, но Фауст быстро поднял свою ношу высоко над головой.
Мусорщик-коротышка никак не мог дотянуться до кожаного бурдюка.
– Не спешите, друг мой. Мне нужно кое-что в обмен на
это вино…
– Так я и знал, – печально произнес Рогни. –
Было бы слишком похоже на сказку, если бы вы ничего не требовали взамен. Так
чего же вам надо?
– Я хотел бы получить кое-какую информацию.
– Информацию…– нахмуренные брови гнома приподнялись
кверху от удивления, а затем вся его румяная бородатая физиономия расплылась в
широкой, добродушной улыбке. – Эге, сударь! Вы получите любую информацию,
какую только захотите. Я думал, вам драгоценные камни нужны или золото… Так
кого вы хотите, чтобы я предал?
– Ах, что вы! Дело не зайдет так далеко, – ответил
слегка смущенный Фауст. – Мне всего-навсего нужно отыскать двоих… гм… двух
своих знакомых, которые принимали участие в этом празднике. Один – высокий,
красивый блондин, смертный; другой – жгучий брюнет, демон по имени Мефистофель.
– Так точно, они были здесь, – сказал
Рогни, – оба хохотали и флиртовали, веселились и развлекались, и наделали
много шума. Можно было подумать, что они в первый раз попали на Всемирный
Шабаш…
– Куда они отправились потом? – нетерпеливо
спросил Фауст.
– Эх, сударь, да разве об этом гному скажут? –
вздохнул мусорщик. – Но постойте… взгляните-ка сюда. У меня есть кусочек
пергамента, на котором сам Мефистофель написал несколько слов и отдал вон тому
рыжеволосому демону, что стоит в сторонке, боком к нам – видите?
