И сейчас, похоже, для Мака наступило такое время. Он
находился в весьма щекотливом положении пойманного за руку вора. Более слабый
человек на его месте тотчас же побледнел бы и пробормотал дрожащим голосом
что-нибудь вроде: «Я сам не знаю, как это получилось… Поверьте, сударь, это
была роковая ошибка… Я больше не буду, только отпустите меня, ради Христа!» Но
Мак был не из таких. Он не собирался просить пощады. Решив бороться до конца,
он подумал, что, в конце концов, тот, кто отважился играть Фауста на
исторической сцене, должен нести в себе хотя бы частицу неукротимого
фаустовского духа, иначе он неизбежно провалит эту роль.
– Похоже, что нас обоих привело сюда одно и то же
дело, – произнес Мак ровным голосом, в котором не чувствовалось ни капли
растерянности или испуга. – Вы, несомненно, знаменитый доктор Фауст. Но
ведь и я тоже Фауст – если, конечно, признавать авторитет столь влиятельной
особы, как Мефистофель.
– Мефистофель ошибся!
– Великие не ошибаются, они творят историю. Законы –
это их ошибки, ставшие всеобщим правилом.
Фауст выпрямился, расправил плечи и шагнул к Маку,
воинственно задрав подбородок. Теперь они стояли друг напротив друга. Несмотря
на свой весьма средний рост, ученый доктор выглядел довольно внушительно.
– Я не собираюсь выслушивать всякий казуистический
вздор от того, кто присвоил мое имя! – надменно произнес Фауст. –
Берегитесь! Я страшно отомщу вам, если вы не оставите своих дурацких притязаний
на место, которое по праву принадлежит мне, и не уберетесь отсюда вон!
Мак поглядел на него сверху вниз:
– Больно много вы о себе воображаете. Я-то как раз на
своем месте. Мефистофель заключил сделку со мной и ни с кем другим. Вы можете
оспаривать свои права до конца времен, только вряд ли что-нибудь получите.
– Оспаривать права? О нет, я сделаю гораздо больше! Вы
забываете, с кем имеете дело. Я сотру вас с лица земли с помощью страшных
заклинаний! Так вам и надо! По вору и мука!
– Ой ли?
– Ой, ой. То есть так оно и будет. Я накажу вас за ваши
грязные делишки!
– Никогда бы не подумал, что профессора умеют так
скверно ругаться, – притворно вздохнул Мак. – Теперь послушайте, что
я скажу вам, Фауст. Я бросаю вам вызов. За мной стоит огромная мощь Сил Тьмы.
Вы не учли этого важного обстоятельства, когда кричали здесь о своем
могуществе. Вне всякого сомнения, я гораздо лучше справлюсь с ролью Фауста, чем
вы сами!
Фауст пришел в бешенство. Глаза его налились кровью, пальцы
судорожно сжимались в кулаки и вновь разжимались. Он с трудом сдерживался,
чтобы не закатить стоящему перед ним негодяю оплеуху. Справившись с первым
приступом гнева, он рассудил, что запугивать самозванца бессмысленно. Он прибыл
сюда отнюдь не для участия в глупейшем споре. Его цель – занять свое место в
Тысячелетней Войне меж двумя великими силами – Светом и Тьмой. А препираться с
Маком (которому, впрочем, он не смог бы причинить никакого вреда) означало
тратить время впустую.
– Прошу прощения. Я, кажется, немного
погорячился, – проворчал он. – Давайте поговорим разумно.
– Как-нибудь в другой раз, – ответил Мак; в эту
самую минуту полог, завешивающий вход, колыхнулся, и в шатер вошел Василь,
кинув на Фауста подозрительный взгляд.
– Кто это?
– Один старый знакомый, – ответил Мак
слуге. – Его имя… гм… оно тебе ничего не скажет, да и не так уж это важно.
Он собирался уходить, когда ты вошел.
Василь повернулся к Фаусту. Ученый доктор заметил, что в
руке у этого полного розовощекого юноши блестит длинный кинжал, а выражение его
лица отнюдь не располагает к дальнейшим разговорам.
– Да, – подтвердил Фауст, – я уже ухожу. До
встречи…– ему было очень трудно произнести это слово; после недолгой, но тяжкой
борьбы с самим собой он прибавил: – Фауст…
– Да-да, до встречи, – ответил Мак.
– А кто та женщина, которая стоит возле нашего
шатра? – спросил Василь.
– Это Маргарита, – сказал Фауст. – Она ждет
меня.
– Вот и забирайте ее с собой. Не хватало еще, чтобы
гулящие девки шатались возле нашего жилья.
Фауст был вынужден молча снести еще и это. Он не смел
возражать, не смел объявить о том, кто он есть на самом деле, не переговорив
прежде с Мефистофелем. Князю Тьмы может прийтись не по вкусу, если кто-то
своевольно вмешается в ход событий и испортит ему игру, прервав Тысячелетнюю
Войну. Когда затрагивается честь демона, нужно действовать очень осторожно.
Фауст повернулся и вышел прочь. Маргарита, которой,
очевидно, уже наскучило ждать, подбежала к нему и спросила:
– Ну, что?
– Ничего, – ответил Фауст.
– Что значит «ничего»? Разве ты не сказал ему, кто ты
такой?
– Сказал.
– Тогда почему ты не занял его место?
Фауст остановился и строго посмотрел на девушку.
– Все гораздо сложней, чем ты думаешь, – ответил
он. – Сначала я должен поговорить с Мефистофелем. А с ним я пока еще не
встречался.
И он зашагал дальше, но тут дорогу ему преградили трое
солдат в железных шлемах, вооруженные копьями.
– Эй, ты! – окликнул Фауста один из них.
– Я? – спросил Фауст.
– Здесь больше никого нет, кроме нее, но я не к ней
обращаюсь.
– Ну, – сказал Фауст, – так что вам от меня
нужно?
– Ты что здесь делаешь?
– Вас это не касается, – ответил Фауст. –
Разрешите пройти.
– Нам приказано глядеть в оба за такими, как ты.
Шатаются тут всякие по лагерю… Тебе придется пройти с нами. Вместе с
нею, – он кивнул в сторону Маргариты.
Фауст понял, что неосторожные слова могут погубить его.
Вспыльчивость и высокомерие были серьезными недостатками профессора алхимии
Ягеллонского Университета. (Мак, к своему счастью, не обладал этими
отрицательными свойствами неукротимого фаустовского духа.) Решив исправить свою
ошибку, Фауст сказал:
– Господа, я сейчас вам все объясню…
– Разговаривать будешь у капитана, начальника
караула, – ответил солдат. – Марш вперед, да смотри, без фокусов, не
то я ударю тебя копьем!
И они увели Фауста вместе с Маргаритой.
Глава 4
– Что новенького? – спросил Мак, как только Фауст
вышел из его шатра.
