Он снова двинулся вперед, вытянув перед собой руки, пытаясь
найти выход из этого зеркального лабиринта. Несколько отражений последовало его
примеру. Но один из двойников в это время сидел за столом, за обе щеки уплетая
ростбиф и йоркширский пудинг. Другой спал на мягкой пуховой перине. Третий
сидел на вершине невысокого холма, запрокинув голову, и следил за полетом воздушного
змея, бечевку от которого он держал в руках. Когда Мак глядел на эти отражения,
многие из них оборачивались, приветливо кивая головами и улыбаясь, другие же
продолжали заниматься своими делами, не обращая на него никакого внимания.
Мак смотрел – и не верил своим глазам. Внезапно прямо в его
мозгу раздался беззвучный голос:
– Я схожу с ума!
Другой так же беззвучно ответил:
– Надеюсь, тут найдется что почитать.
Поняв, что он бессилен что-нибудь сделать, Мак закрыл глаза
и попытался заставить себя думать о чем-нибудь приятном.
Глава 7
Мефистофель материализовался в покоях принцессы Ирены,
напоследок окутавшись едким зеленовато-желтым дымом – очевидно, демон был не в
духе. Его только что вытащили из любимого кресла возле камина, где он читал
увлекательный роман «Записки о детстве дьявола». Роман Мефистофелю очень
нравился – это была лучшая книга, которую он прочитал за последние годы. Он уже
дошел до ключевого момента, когда главный герой, молодой демон из старинного
княжеского рода, попавший в сложную жизненную ситуацию, предает всех, кто еще
недавно был ему близок и дорог, не чувствуя при этом угрызений совести, как
вдруг резкий телефонный звонок разрушил тот хрупкий фантастический мир, в
который воображение переносит наиболее восприимчивых читателей, наслаждающихся
любимым произведением.
Мефистофель снял трубку и выслушал сообщение, переданное
одним из невидимых наблюдателей, следящих за ходом Тысячелетней Войны. Наблюдатель
докладывал Главнокомандующему, что недавно произошло грубое вмешательство в ход
эксперимента: главный герой был насильно удален с места действия без всякого
законного на то основания и заперт в особой зеркальной комнате, из которой он
до сих пор не нашел выхода.
Мефистофель отложил книгу и не медля ни минуты отправился в
Пекин, несмотря на то, что формально в настоящий момент он не был при
исполнении служебных обязанностей. Однако демон отнюдь не был рассержен оттого,
что его вызвали на место происшествия в нерабочее время – ведь тот, кто творит
Зло в этом мире, должен мириться с тем, что дела в любой момент могут оторвать
его от приятного времяпрепровождения.
– Илит, – строго спросил Мефистофель, – что
ты делаешь? Почему ты заперла Фауста?
– Я исправляю величайшую ошибку, – храбро ответила
бывшая ведьма, хотя в глубине души она начинала чувствовать себя крайне неловко
под суровым взглядом демона высшего ранга.
– Что ты с ним сделала?
– Я изолировала его из моральных соображений, только и
всего, – сказала Илит.
– Как ты посмела?! Ты не имеешь никакого права
вмешиваться в Эксперимент! Тебя прислали сюда только как наблюдателя!
– Как наблюдатель, – отпарировала Илит, – я
стала свидетельницей грубого нарушения правил ведения войны. Я знаю о многих
вещах. Например, о том, что вы оказывали тайное давление на Фауста и советовали
ему совершать отвратительные поступки. Вы позволили ему свернуть с того узкого
и трудного пути, который он должен был проделать в соответствии с замыслом
эксперимента; иначе как вы можете объяснить его недостойное поведение? Вместо
того, чтобы выбрать один из предложенных ему вариантов действий и приступить к
исполнению своих планов, он соблазнил невинную принцессу!
– Как?! Ты еще смеешь обвинять меня? Я не имею к этому
никакого отношения! – вскричал не на шутку рассердившийся
Мефистофель. – Не хватало еще, чтобы я стал советовать смертным подобные
вещи! Если он соблазнил девчонку, он сделал это по собственному желанию, а
следовательно, вся ответственность за этот поступок целиком на его совести!
Тут оба вспомнили, что сама принцесса Ирена находится в этой
комнате и слышит все, что о ней говорят. Они посмотрели на нее, затем
обменялись озабоченными взглядами и наконец пришли к молчаливому соглашению.
Илит приподняла одну бровь; Мефистофель кивнул. Илит сотворила Заклинание Сна.
Эфирное покрывало, тонкое и невесомое, как паутинка, само собою поплыло по
воздуху и опустилось на стройную фигурку принцессы. Принцесса тотчас
погрузилась в глубокий сон. Очнувшись от него, она должна была забыть все, что
происходило с ней за последние полчаса.
Убедившись в том, что принцесса крепко спит, и бросив
быстрый взгляд на Мака, томящегося в Зеркальной Тюрьме, Илит повернулась к
Мефистофелю. Ее синие глаза гневно сверкали.
– Это ваша вина! И не пытайтесь сбить меня с толку с
помощью своих обычных уловок – льстивых речей, так называемых научных
аргументов и тому подобных вещей. Я этим штучкам цену знаю! Вам не удастся
обвести меня вокруг пальца. Не забывайте, я когда-то была в вашем лагере.
– Держи себя в руках, женщина! Следи за своими словами!
Я открыл Фаусту Малое Речевое Заклинание, чтобы он не запутался в этом
причудливом смешении восточных языков, на которых говорят во дворце. Было ли
это Добром или Злом, выяснится позже; во всяком случае, это менее тяжкий
проступок, чем незаконное удаление главного действующего лица со сцены. Ты
здесь натворила дел гораздо худших, чем могла бы натворить целая сотня Фаустов.
– Вы лжец! – ответила ему Илит.
Мефистофель кивнул:
– Ну и что? Какое отношение это имеет к ходу
эксперимента?
– Я требую, чтобы Фауста заменили! Его место в споре
должен занять добродетельный человек.
– Женщина, ты не имеешь никакого права что-либо
требовать! К тому же здесь не место для догматических споров о морали и
нравственности! Судить данный спор предначертано не представителям Добрых и
Злых сил, а самой Судьбе, Ананке. Выпусти Фауста сию же секунду!
– Ни за что! Не вам мною командовать!
Мефистофель решил не продолжать бесполезный спор. Бросив на
молодую практикантку высокомерный взгляд, он достал из-под плаща походную сумку
демона, обладающую волшебным свойством уменьшаться в размерах в сотни раз и
ровно во столько же раз терять в весе, когда владелец кладет ее в карман.
Вытащив из сумки маленький красный телефон, он набрал на нем номер 999 – число
666, знаменитое Число Зверя, перевернутое вверх тормашками, превращается в
Число Ангела – и стал ждать ответа, от нетерпения постукивая ногой по полу.
– Кому вы звоните? – спросила Илит.
– Тому, кто, надеюсь, вложит немного ума в твою упрямую
голову.
