В рабочем кабинете знаменитого алхимика царил полумрак.
Свечи догорали в оловянных шандалах; солнечный свет, едва пробивавшийся сквозь
плотные занавеси, бледными пятнами лежал на стенах. Мраморный бюст Виргилия,
казалось, следил из своего угла за высоким светловолосым парнем, крадущимся по
комнате. Мак ступал легко и бесшумно; ни одна половица не скрипнула под его
ногами. Воздух здесь был спертым и удушливым, пары серы и ртути отравляли его
своим резким запахом, который не могли заглушить даже ароматные бальзамы и
эссенции, добавленные в свечной воск. На полу кое-где лежал мышиный помет. Стол
возле перегонного куба был заставлен лабораторной посудой и завален разными
предметами. Грани стеклянных бутылок и бока толстопузых колб тускло
поблескивали, отражая неяркие огоньки белых свечек. В противоположном углу
комнаты стояла простая, грубая койка, на которой доктор спал – несколько
широких досок было положено на деревянные подпорки. Поверх жесткой постели была
накинута горностаевая мантия – эта вещь, выдававшая утонченный, изысканный вкус
хозяина, никак не гармонировала со скромной обстановкой комнаты.
Мак не обратил на все окружающие его предметы никакого
внимания – для него они были чем-то вроде театральных декораций. Его глаза
бегали из угла в угол в поисках какой-нибудь маленькой прелестной вещицы,
которую легко можно было бы вынести из дома, не привлекая к себе внимания
прохожих. Эта вещица должна быть не только дорогой, но и изящной (ибо Мак был
своего рода ценителем красивых вещей). Например, вот этот крупный изумруд, что
лежит на заваленном всяким хламом рабочем столе Фауста между хрустальным шаром
и человеческим черепом. Да, изумруд – неплохая добыча для взломщика! Мак
протянул грязную руку к драгоценному камню, растопырив длинные пальцы, но тут
комнату потряс удар грома.
Мак застыл, прислушиваясь. Ему показалось, что стены
отозвались эхом на гулкий громовой раскат, словно высокие горы, в которых долго
не смолкает шум обвала. Сверкнула ослепительная вспышка. Мак изумленно глядел,
как языки пламени пляшут на полу посреди комнаты, но деревянный пол почему-то
не загорается. Сквозь колышущуюся завесу этого сверхъестественного огня стали
проступать контуры человеческой фигуры.
Постепенно призрак стал обретать более отчетливую форму.
Открыв рот, Мак завороженно следил за тем, как тускнеет и опадает медно-красное
пламя, а высокий темноволосый незнакомец с тонкими усами и клиновидной
бородкой, подчеркивающей вытянутый овал его лица, выходит из него целым и
невредимым.
Этот незнакомец был одет во фрачную пару, строгую и
элегантную. В руке он держал свиток пергамента, перевязанный алой лентой.
– Приветствую вас, почтенный доктор Фауст, –
сказал он низким, звучным голосом, делая шаг к Маку. Колдовской огонь потух сам
собою, так же внезапно, как и вспыхнул. – Я Мефистофель, Князь Тьмы,
трижды удостоенный почетной награды за Величайшее Зло Года нашей крупнейшей и
солиднейшей фирмой «Стандард Демоникс», основанной много веков назад.
Хотя Мак до сих пор не мог двинуться с места от изумления,
все же он нашел в себе силы ответить:
– Э-э… Приветствую… Рад с вами познакомиться.
– Возможно, вас удивил несколько необычный способ,
которым я воспользовался, чтобы попасть сюда?
– Э-э-э… нет, не совсем, – запинаясь, ответил Мак.
Обычная находчивость и сообразительность на сей раз изменила ему; однако
внутреннее чувство подсказывало, что странного пришельца ни в коем случае
нельзя раздражать и сердить, поэтому он искал подходящий уклончивый ответ,
позволяющий выпутаться из сложной ситуации, в которую он попал. – Я хочу
сказать, это было вполне… э-э… приемлемо.
– Я совершил Малый Парадный Вход, – пояснил
Мефистофель, – ибо для Большого Парадного Входа здесь слишком мало места:
весь огненный фейерверк, полагающийся по протоколу, потребовал бы огромного
количества пороха, которое просто не поместилось бы в этой комнате. Надеюсь,
однако, что Малый Парадный Вход подтверждает мои честные намерения и в какой-то
мере послужит доказательством моих слов. Я явился сюда из Потустороннего Мира с
предложением, которое вы едва ли отвергнете.
Пока Мефистофель произносил свою речь, у Мака было
достаточно времени, чтобы овладеть собою. Он принял важный и степенный вид. Ему
не раз приходилось попадать в серьезные переделки, когда от выдержки и хладнокровия
зависели его жизнь и судьба. Правда, он никогда еще не встречался с демонами
лицом к лицу; однако в средневековой Европе подобные чудеса были не столь уж
редки, и молва о наиболее выдающихся из них переходила из уст в уста.
– Ответьте же мне, доктор Фауст, – послышался
звучный голос Мефистофеля, – не благоугодно ли будет вам выслушать мое
заявление?
Конечно, Мак понимал, что могущественный пришелец из мира
духов, Мефистофель, ошибается, принимая его за ученого доктора Фауста. Что
поделаешь, даже демонам свойственно заблуждаться! Тем не менее, Мак не
собирался исправлять ошибку Мефистофеля – отчасти потому, что это могло быть не
совсем безопасно, учитывая весь шум, который демон устроил ради своего Малого
Парадного Входа, но главным образом из-за выгоды, которую Мак, обладавший
природным чутьем на такие дела, мог извлечь из случайной встречи с Мефистофелем
и роковой оплошности, допущенной представителем Сил Тьмы. Однако прежде чем
строить какие-либо планы, Маку следовало получше узнать, что на уме у его
собеседника.
– Я с глубочайшим вниманием выслушаю ваше
предложение, – сказал Мак. – Присядьте же – вот в этом кресле вам
будет покойно, если только вы не прожжете его насквозь.
– Благодарю вас за вашу любезную заботу, – ответил
ему Мефистофель, откидывая назад фалды своего фрака, прежде чем опуститься в
кресло; сальная свечка, стоявшая на комоде в обгоревшем дубовом подсвечнике,
вдруг ярко вспыхнула, и следом за нею загорелось еще несколько новых
ароматизированных свечей. Трепещущие язычки пламени отбрасывали глубокие,
зловещие тени на узкое лицо демона.
