— Для нашего города ваш визит — событие столетия, — гудел над ухом бургомистр. — Мы до конца еще не осознали его значение. Обещайте, что ваши визиты будут регулярными.
— Обещаю, — улыбнулась Сонька, оторвавшись от окошка. — Жители города меня совершенно очаровали.
— Да-да, — захохотал по-немецки громко Вильгельм Вернер. — Жители у нас прекрасные, лучшие в Германии!
Карета неторопливо катила по узким улочкам мимо аккуратных, будто пряничных домов. Наконец город остался позади, и Сонька увидела замок: он стоял на высокой горе и снизу смотрелся величественно, даже немного мрачновато.
Сонька в сопровождении бургомистра и его свиты поднялась по крутым каменным ступенькам и вошла в темную прохладу замка. Все вместе двинулись по узкому длинному коридору.
— Здесь страшновато, — тихо произнесла Сонька, придерживая бургомистра под руку.
— Да, — согласился тот, — особенно ночью.
— Вы бывали здесь ночью? — удивилась девушка.
Вернер утробно хохотнул:
— Я еще не сумасшедший! Один господин остался на ночь, а утром никого не узнавал.
— А что он делал ночью?
— Искал сокровища графа.
— Нашел?
Бургомистр снова утробно засмеялся:
— Не дошел. Что-то остановило его. Хотя сокровища здесь имеются.
— А мне можно на них взглянуть?
— Вам? — Вернер покосился на гостью. — Вам обязательно! — И пошутил: — Вы же не будете покушаться на сокровища?
— Не дай бог.
— Я тоже так считаю. Граф этого не простит.
Они миновали еще несколько коридоров, вошли в большой зал, остановились перед потемневшими картинами, висевшими в большом количестве на стенах.
— Вот ваш предок, — показал бургомистр на один из портретов.
Сонька сделала шаг вперед, принялась внимательно изучать внешность Типлица. И странным образом увидела, что лица их действительно во многом схожи: красивое вытянутое лицо, изящный нос, печальные с косым разрезом глаза.
— Ну? — Вернер самодовольно улыбался.
— Похожи… — прошептала девушка. — Действительно похожи. — И неожиданно заявила: — Мне не хочется уходить отсюда.
— Нельзя, — замотал головой бургомистр. — Вы нам нужны.
— Ну хотя бы на одну ночь!
— Хотите повторить подвиг того господина?
Сонька серьезно посмотрела на него:
— Ваше замечание бестактно, господин бургомистр, — и резко развернулась, чтобы уйти.
— Простите, — стушевался тот, придержав ее, — я не хотел вас обидеть. Просто это место не для романтических снов.
— Позвольте мне самой решать.
Они двинулись дальше, гостья некоторое время молчала, затем попросила:
— Покажите еще что-нибудь интересное.
Миновав несколько залов, они поднялись по широкой, устланной ковром лестнице и оказались в оружейной комнате. Стены ее были сплошь увешаны оружием — мечами, шпагами, щитами и шлемами. По углам маячили фигуры в полной рыцарской экипировке.
— Все это подлинное, все когда-то принадлежало графу и его воинам.
Сонька походила по комнате, потрогала оружие, доспехи.
— Никогда не думала, что буду касаться всего этого. Это так далеко и так близко.
— Да-да, — закивал бургомистр, — все живое, все дышит.
Двинулись дальше, и бургомистр, чтобы искупить свою бестактность, интимно поинтересовался:
— Думаю, женщине будет особенно интересно хотя бы взглянуть на сокровища, которые принадлежали графу.
— Моему предку, — уточнила Сонька.
— Простите, вашему предку. Но мы войдем туда только вдвоем.
— Почему?
— Так надо. Поменьше посторонних глаз.
Вернер оглянулся на свиту, жестом приказал оставаться и взял девушку под руку. Они завернули за угол и оказались в комнате, от пола до потолка заставленной книжными полками. Подошли к зарешеченной двери. Бургомистр, на всякий случай оглянувшись, протиснул руку между книгами, стоявшими на полке, на что-то нажал. В замке щелкнуло, и дверь медленно, с тяжелым скрежетом открылась.
— Прошу… — шепотом произнес Вернер, пропуская Соньку вперед.
Комната была небольшая, свет из окон падал на стены, на пол, на все, что здесь находилось. Сонька повела головой и ахнула: это была комната Аладдина, про которую говорила старушка в поезде. Вдоль стен тянулись стеклянные ящики с выставленными в них сокровищами: вазами, доспехами, украшениями. На стенах висели также золотые кольчуги, инкрустированное драгоценными камнями оружие, искусно расшитые ковры.
Девушка медленно, как во сне, приблизилась к ящикам, впилась глазами в покоившееся богатство. Его было так много, что выделить нечто особо ценное не представлялось возможным.
Бургомистр стоял за ее спиной, удовлетворенно дыша.
— Что скажете?
— Я такого никогда не видела.
— И никто не видел. Это принадлежит не только моему городу, но всей Германии. — Вернер тихонько засмеялся. — Но сюда, графиня, приходят только избранные. Вы из их числа. Точнее, вы — особо избранная! — И с намеком хохотнул: — Мир полон проходимцев, но нас Господь миловал.
* * *
Карета неслась по узким улочкам городка, бургомистр вопросительно поглядывал на тихую, печальную гостью.
— Вы под впечатлением?
— Под большим. Такое ощущение, будто я всю жизнь жила в замке. Это мой дом.
Немец довольно засмеялся:
— Это и есть ваш дом. Приезжайте чаще, приглашайте других родственников. Если они, конечно, есть.
— Нет, я единственная.
— Тем более приезжайте. Если же решите здесь обосноваться навсегда, город будет счастлив. Замок — ваш.
— Я подумаю. — Девушка подняла на бургомистра взгляд, твердо заявила: — И все-таки я хочу провести ночь в замке, чтобы понять, чем жил мой великий предок.
— Как прикажете, графиня. Когда пожелаете?
— В эту ночь.
— В эту ночь я даю прием в вашу честь! — возмущенно воскликнул бургомистр.
— Значит, после приема. Только не забудьте.
— Немцы никогда ни о чем не забывают. У нас главное — порядок!
* * *
Вечером городская ратуша сияла огнями: в зале приемов собрались лучшие люди городка. Их было достаточно много, не менее ста человек. Играл оркестр, прислуга разносила закуску и выпивку, шум от смеха и голосов витал над головами.
Сонька, сопровождаемая бургомистром и его тощей высокой женой Матильдой, не спеша, расхаживала по залу, принимала знаки уважения и почитания.
