Она принялась складывать вещи в чемодан, затем торопливо осмотрела все комнаты, и в это время в номер сильно постучали. Сонька направилась к двери, распахнула ее. В коридоре стоял высокий человек в черной накидке, который громко сообщил:
— Господин бургомистр велел препроводить вас в замок!
* * *
Сторож замка, освещая коридоры факелом, проводил гостью до той самой комнаты с портретами и прокричал:
— Как долго госпожа намерена здесь пробыть?
— Полагаю, до утра.
— Я буду в сторожке. Стучите громче, я плохо слышу.
— Вы хотите меня запереть? — с испугом спросила она.
— Нет, дверь будет открыта. — Сторож двусмысленно оскалился. — Желаю фрау приятной ночи, думаю, вам будет не скучно. Если что, я в сторожке. Но стучите громко, я плохо слышу!
Он ушел, гулко волоча тяжелые сапоги, и Сонька осталась одна. Тьма была кромешная, лишь на одну из картин падал из окна лунный свет. Девушка осмотрелась, пытаясь сориентироваться, куда двигаться. Осторожно, стараясь не наткнуться на еле различимые в темноте предметы, она пробралась к проходу в следующий зал.
Здесь было еще темнее. На ощупь, вытянув перед собой руки, Сонька передвигалась вдоль стены, спотыкалась о какие-то предметы, упиралась в мебель, в каменные стены, натыкалась на острые углы. Что-то с грохотом упало, и девушка замерла от ужаса. Понять, куда идти дальше, было практически невозможно. Тем не менее Сонька передвигалась.
Наконец в одном из залов она нащупала книги, много книг, и поняла, что пришла в нужное место. Перебирая пальцами по книжным корешкам, она пыталась обнаружить ту самую нишу, где следовало на что-то нажать. Вдруг раздался четкий щелчок, и потайная дверь со скрипом отворилась.
Странным образом комната с сокровищами была хорошо освещена. Окна в ней были расположены так, что лунный свет заливал все пространство.
От волнения Сонька некоторое время не могла тронуться с места, затем приблизилась к одному из ящиков, открыла стеклянную крышку и принялась копаться в драгоценностях. Они маняще позвякивали, едва ощутимо царапали руки, не отпускали, заставляя погружать пальцы все глубже и глубже.
Сонька открыла сумку и стала без разбора загружать ее слитками золота и камнями, цепями и цепочками, кольцами и перстнями. Когда сумка заполнилась до отказа, девушка принялась набивать драгоценностями карманы широкого платья.
Наконец работа была закончена. Девушка закрыла дверь в сокровищницу и двинулась в обратном направлении. Обратно идти оказалось проще и не так страшно. Когда до выхода из замка оставалось совсем немного, Сонька вдруг услышала за спиной чьи-то шаги. Отчетливые, тяжелые, преследующие. Девушка на миг замерла. Шаги тоже затихли. Было ясно — кто-то шел следом. И тогда Сонька побежала. Преследователь тоже.
Она неслась вперед, не понимая, куда бежать. Налетала на стены, цеплялась за какие-то углы, натыкалась на мебель и рыцарские доспехи, падала, но тут же поднималась и бежала дальше. Преследователь, тяжело дыша, не отставал.
Бежать Соньке было трудно: мешали тяжелые карманы с золотом, сумка постоянно за что-то цеплялась. Сонька снова споткнулась, и сумка раскрылась, часть добычи рассыпалась. Девушка и не думала подбирать награбленное, ей важно было убежать от преследователя и добраться до выхода.
Наконец впереди светлым пятном показались главные ворота, из последних сил Сонька ринулась к ним, вырвалась на простор, и в этот момент преследователь догнал ее. Схватил сзади цепко и болезненно, тяжело дыша, прохрипел:
— Не убегайте! Не бойтесь! Я ничего дурного не сделаю! Ну, куда же вы? Куда?
Сонька оттолкнула его и упала. Человек тоже упал, навалился на нее. И тут она узнала: это был пан Тобольский. Бледный, задыхающийся, он крепко держал ее.
— Вон! — стала вырываться Сонька. — Пошел вон!
Тобольский прижимал ее к себе, беспрестанно бормотал:
— Я вас никому не отдам… Всю жизнь буду с вами… Вы — моя жизнь! Моя судьба!
— Вы сумасшедший! Сумасшедший! Оставьте меня!
Собравшись с силами, девушка сбросила его с себя. Пан скатился по каменным ступенькам, тяжело застонал, не в состоянии подняться. Сонька подхватила сумку и бросилась прочь.
* * *
Она влетела в вестибюль гостиницы, кинулась к прикорнувшему за стойкой администратору:
— Спасите! Посмотрите, что со мной! Меня хотели убить! Помогите!
Увидев избитую, окровавленную графиню фон Типлиц, немец чуть не рухнул в обморок.
— Кто хотел убить?
— Сумасшедший! Он набросился на меня, я едва вырвалась! Он преследовал меня!
— Кто? Граф? Дух графа?! — белыми губами пробормотал хозяин отеля.
— Нет, человек… Наверное, тот, который спрашивал.
— Это граф, фрау! Он не любит, когда к нему приходят.
— Сообщите в полицию! Разбудите бургомистра! Я немедленно покидаю вас, я не могу здесь больше оставаться! Немедленно подайте мне карету!
Сонька, прихрамывая и придерживая тяжелые карманы платья, решительно направилась наверх.
Войдя в номер, она опрокинула содержимое сумки и карманов в саквояж, прихватила остальные чемоданы и поспешно вышла в коридор гостиницы.
Когда Сонька, волоча багаж, спустилась в вестибюль, администратор уже пришел в себя и, увидев ее, сообщил:
— Господин обер-полицейский сейчас прибудет.
— Он меня меньше всего интересует! — резко ответила «графиня». — Где карета?
— Ждет. — Немец попытался все-таки остановить гостью: — Мы очень сожалеем, фрау, но дождитесь полицию.
— Нет, я покидаю ваш город. И боюсь, не скоро сюда вернусь. Кланяйтесь господину бургомистру.
* * *
Карета уже стояла у входа в гостиницу, и Сонька немедленно в нее уселась. Администратор и извозчик пристраивали на крышу ее чемоданы, как вдруг на площади появился обер-полицейский в сопровождении еще десятка служителей закона. Он решительно подошел к гостье, встал на ступеньку кареты. Сонька плакала.
— Что случилось, графиня?
— На меня напали… в замке… — захлебываясь слезами, произнесла она. — Меня чуть не убили.
— Это был кто-то осязаемый? — уточнил полицейский.
— Конечно! Это не был дух графа, это был какой-то негодяй! Я уверена, вы непременно поймаете его, он или грабитель, или сумасшедший.
И тут Сонька увидела пана Тобольского. Он стоял в дальнем конце площади, наблюдал за происходящим.
— Вот он! — завизжала девушка. — Держите! Защитите меня!
Полицейские тут же бросились к несчастному, а Сонька крикнула извозчику:
— Гони!
Тот изо всех сил ударил по лошадям, и карета понеслась с площади, увозя в неизвестные дали «графиню Анну фон Типлиц».
